только мог.
– Что ж. Скажи ему, что, насколько помнит его старая мама, у нее два сына, и уже несколько недель она ничего не слышала от того, которого выносила.
– Мы любим тебя, Тереза, – сказал он.
Была глубокая ночь, Йель понял это, даже не глядя на часы, когда он услышал, как открывается дверь, а затем холодильник, и увидел сквозь слипшиеся веки свет в прихожей.
– Чарли? – сказал он.
Ответа не последовало, так что он сел, свесив ноги с кровати. И в дверном проеме возник силуэт Чарли. Пьяный.
Будь Йель не такой заспанный, он бы накричал на него, но он едва ворочал языком.
– Что, блин, случилось?
– Я мог бы спросить то же.
– Нет уж. Ты не мог бы. Я иду… иду наверх на пять минут, и… Какой сейчас, блин, час?
Он схватил будильник, повернул к себе табло с красными цифрами: 3:52.
– Что с тобой случилось?
– Мы загудели после набега.
– После чего?
– Набега.
– Нагрянули копы?
Это было первое, что пришло ему на ум, но он сразу отбросил эту мысль.
– Что? Нет. После того, как мы были у Нико.
Йель оглядел комнату, пытаясь понять, не спит ли он.
– Слушай, – сказал Чарли, – я не знаю, куда ты исчез, но, когда мы пошли к Нико, тебя не было. Надеюсь, ты прекрасно провел время. Надеюсь, все было великолепно.
– Вы пошли к Нико, – сказал Йель как в бреду.
– Устроили набег на его квартиру.
– О…
– Мы пошли… Ты же знаешь, его родители решили не пускать Терренса. Но у Терренса был ключ, и он… ты ведь к тому времени уже ушел?
Чарли продолжал стоять в дверном проеме. Казалось, ему стоило немалых усилий складывать слова в предложения, даже образовывать слоги. – У него был ключ, и он показал его Ричарду, и Ричард сказал, что мы все должны пойти туда немедленно. И мы пошли. Фиона нас прикроет. И забрали его вещи. Смотри.
Он стал разматывать что-то со своей шеи. Йель видел Чарли одним силуэтом и не мог рассмотреть, что это, понятно было только – что-то очень длинное.
– Это шарф Нико?
Он пытался сложить историю. Как все разом оставили выпивку и пошли на Кларк-стрит, завладеть личными вещами Нико. Как они фактически грабили квартиру, из самых благородных побуждений. А его там не было.
Нико повсюду носил этот полосатый оранжевый шарф. Зимой именно по этому шарфу его можно было узнать на улице даже издалека.
– А как же официанты? Мальчики с подносами?
– Полагаю, они отчалили. Мы просто переместили вечеринку. Но ты был занят бог знает чем.
– Чарли, я лежал плашмя. Минут пять, наверху.
Может, прошло полчаса, но разве это имело значение?
– Я знаю, где ты был. Это была главная тема разговоров.
– И никто не зашел за мной?
– Мы не хотели мешать тебе.
Чарли, похоже, злился – прямо кипел, того гляди взорвется.
– Мешать лежать с расстройством желудка?
– Все видели, как ты