который одели в свитер и джинсы, – предложил и сам принёс мне кофе в лазурной керамической чашке. И пока он возился на встроенной кухне, я разглядела, что правее кофемашины на полке стоит початая бутылка виски, и, кажется, полная – водки.
Алкоголь – это ещё один способ унять волнение и вернуть себе речь. И я проигрывала в воображении сцену, в которой мой более языкастый двойник непринужденно произносит: «Простите, а у вас не найдётся чего-нибудь покрепче кофе? Я обычно днём не пью. Но сегодня что-то слишком разнервничалась…»
(Это же так просто! Думаешь, они завопят: «Убирайся, грязная алкоголичка!»? Напомнят, что тебе ещё рожать, и что «женщины так легко спиваются»? Или чего ты боишься?)
Но вслух я так ничего и не сказала. Я распутала свои переплетённые ноги и попыталась расслабиться в неудобном кресле. Тут всё было довольно неформально: например, вокруг стеклянного кофейного столика хороводом стояло несколько разноцветных бинбэгов. Мне достался жёлтый. А ровно напротив меня, в красном, сидела немолодая и ужасно худая женщина с сухими, всклокоченными, облезло-чёрными волосами, которые делали её похожей на ведьму – немного потрёпанную, но всё-таки вырвавшуюся из пыточных подвалов инквизиции. Казалось, что худоба сделала её личность, её ментальную энергию более концентрированной, и вся она сосредоточилась в глазах, потому что в затвердевшем теле всякое течение стало невозможным.
Кофе на столике передо мной вкусно пах. И к тому же пить его – это какое-никакое занятие, в которое можно было погрузиться. Я потянулась за чашкой – рука ходила ходуном. Женщина, которая, как мне казалось, исподтишка наблюдала за мной, наверняка это заметила. Я чувствовала какую-то «добавочную тяжесть» и решила, что это вес её взгляда.
Кофе все ещё был слишком горячим. Я сделала маленький цедящий глоток, и во рту разлилась неприятная кислость.
Третий человек – маленький, кругловатый мужчина с усами и бородкой, умудрившийся почти по уши вдавиться в своё кресло – понравился мне больше других. Наверное, потому что он не смотрел на меня, выглядел тихим и как будто тоже смущённым.
– За последнее время мне пришло несколько сообщений в социальных сетях, – произнёс директор. – Какая-то белиберда. По-моему, просто набор слов. И всё-таки в них есть что-то общее… Я не эксперт, но на мой взгляд они все стилистически тождественны.
– У нас таких сообщений целая коллекция, – добавила женщина. – Они приходят всем нашим ребятам.
– Мы решили, это может быть важно. Так что мы их для вас подготовили. Полагаю они могут помочь? – директор посмотрел мне прямо в лицо. У него были добрые глаза и мягкий успокаивающий взгляд. Впервые за этот визит моё лихорадочное состояние отступило, рваные всплески мыслей удлинились и замедлились, и я подумала, что он, похоже, хороший мужик и что, пожалуй, он мне нравится.
– А от кого они?
– Они приходят с аккаунтов, которые тут же удаляются.
Директор достал папку с полочки под столешницей