думала я. Но как можно так пренебрежительно относиться к растениям? Они намного древнее нас, без них мы бы вообще не появились на планете и не выжили бы сегодня, несмотря на все наши «достижения»!
С инопланетянами ещё страннее. Мы же их всё время ищем. Но интересно, хотят ли люди найти настоящих инопланетян? И если хотят, то зачем? Чтобы ещё кого-нибудь попрезирать? Мы же всё, что не похоже на человека, считаем второсортным… А если инопланетяне как следует надают людям по зубам, то станут считаться монстрами, которых не любят, но боятся? Или богами – сверх-людьми, слишком-людьми, – которых боятся и любят одновременно?
…Сразу после нашего разговора у хозяев мансарды началось пятничное собрание. Регулярное планирование рабочих задач на следующую неделю. И я скучала в их переговорке, сначала размышляя об инопланетянах, а потом слушая про какие-то неведомые мне спринты, стори-пойнты и рефакторинги. От безделия я даже нарисовала этот самый рефакторинг, который, судя по частоте упоминаний, довольно навязчивый зверь.
Ничего, абсолютно ничего необычного я не почувствовала. Не уловила никакого таинственного присутствия. Как в общем-то и ожидала с самого начала. Мельком ещё раз заглянула в переданную директором папку: «…иногда хаос осыпается на клавиши и тогда неживое начинает говорить…» Действительно какая-то белиберда.
«И сумасшедшего тоже нет», – думала я по дороге домой. Есть странный чат-бот, который умеет сочинять и рассылать «эзотерические» сообщения. А дальше они стали друг друга пугать, накручивать и в результате начали кого-то чувствовать. Если сверлить тишину внимательным слухом, в ней действительно можно проделать дырки, из которых польются звуки.
7
Когда Инна стала жить с Антоном, мы продолжали видеться. Она писала что-нибудь вроде: «У меня есть домашний брусничный кекс, приходи пить чай». Как будто считала, что я такая важная особа, что меня нужно любимым кексом заманивать, а иначе я не приду.
Окна её старенького дома выходили на большой уютный внутренний двор, заросший кустами сирени и жасмина, укрытый кронами больших деревьев, названий которых я не знала. В глубине двора, в самой гуще кустов, стояла тайная лавочка. В какой-то момент Инна пристрастилась к самокруткам, и мы постоянно выходили во двор, чтобы она покурила. Мы располагались на тайной лавке – мне кажется, она была чугунной, случайно забытой здесь ещё с эпохи какого-нибудь монарха. Как будто сначала был только этот клочок двора: зелёная пещера со скамейкой внутри, а уже потом, гораздо позже, пристроили дом, организовали детскую площадку, поставили обычные «бабушкины» скамейки возле подъездов…
– Бублик сегодня утром написал, что приезжает и хочет увидеться. Не знаю, что будет… – Инна прижала ладони к губам и виновато посмотрела на меня снизу вверх, потому что она сидела на лавочке, а я стояла рядом. Бублик был её давней страстью. Как-то она даже призналась, что стала встречаться с Антоном только из-за его внешнего сходства с этим мифическим Бубликом. Что Антон –