Священная Книга Тота. Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма
сомнений, нет жажды, нет исканий, нет перемен; он есть, и в этом его сознании есть все; он ощущает себя, он проникает себя, он живет в себе, он исполняется собой и в величественном ритме вибраций своего светоносного «есмь» опьяняется ароматом своего бытия. Вера есть предвосхищение Небесного Эдема, есть сознание Божественности своей природы, непоколебимая убежденность, что таящаяся искра духа воспрянет и развернет свои возможности. Вера не требует ничего для своего укрепления и рождается вне зависимости от эмпирического опыта; она есть чувство истинного самосознания, а потому зависит лишь от степени бодрствования человека; воздействия извне могут дать толчок к возникновению в сознании чувства веры лишь подобно камню, упавшему на голову спящего и заставившему его невольно открыть глаза и увидеть то, что давно уже находится прямо перед ним. Вера есть внутреннее самосознание духа; человек постольку верит, поскольку он чувствует собственный дух; совершенное духовное сознание есть полная вера, а потому достижение полноты веры есть достижение полного духовного сознания.
«Вера есть чувство бесконечного, благородное сознание себя самого»[244].
Воля есть стремление человеческого духа разобраться в себе посредством выявления, разграничения и утверждения отдельных своих возможностей, бывших дотоле лишь потенциальными; экстаз воли есть высшая степень погруженности в феноменальный мир, забвение созерцания, забвение всей многокрасочности и глубины колоритов его величавого течения, забвение сознания своего «Я». Человек целиком погружается в перспективную картину мира, в нем рождается способность частичного забвения, он начинает упиваться красотою форм, наивностью цветка и бешенством бури. Человек начинает жить вовне себя, он роднится с миром, целиком входит в него, живет его жизнью, полностью с ним отождествляется; такова пассивная воля. Живя жизнью мира, человек другой стороной своего существа объективирует опытом свою личность и утверждает свое «Я». Входя в конкретную форму жизни, он, с одной стороны, живет в ней как части мира, а с другой – созерцает ее как часть своего «Я»; первой стороной он отрицает себя, а другой он себя творит. В этом творчестве человек доходит до высшего напряжения воли, все существо его томится сладкой негой смерти и возрождения, наполняется могучим вибрированием, он разрывается на части и сковывает себя могучей рукой. Экстаз творчества, истинная магия духа, есть мгновение предельной красоты, блаженства почти нестерпимого, счастья конечного… Например, человек впервые видит море, и весь отдается ему: его дух наполняется могучим раздольем, он чувствует, что еще немного – и он вознесется над ширью средь синевы вод и неба, но какая-то другая сила щемит его грудь, приковывает к земле, шепчет о его ничтожестве; мгновение он чувствовал себя исполином – и вдруг увидел себя пигмеем… Таково всякое творчество! Тот, кто испытал его, кто во всеоружии Высшего Знания приобщался к нему, кто испытал восторг реализации,