одинокая леди впервые появляется в обществе, ей положено быть под защитой ближайшего родственника мужского пола, и так случилось, что сия честь выпала мне.
Тревога в ее глазах сменилась паникой.
– Если я войду на бал под руку с герцогом Ройстоном, все будут останавливаться и на нас глазеть, а леди шушукаться за веерами!
– Полагаю, в этом и состоит наша цель, дорогая кузина.
– Нет. – Элеонора решительно тряхнула головой, взметнув выбившиеся у виска локоны. – Даже если мне придется присутствовать на балу, как вы полагаете, я категорически отказываюсь устраивать из себя зрелище.
Джастин надменно поднял брови.
– Даже если вам окажут честь стать первой леди, которую когда-либо сопровождал на бал герцог Ройстон?
На миг она потрясенно застыла, но быстро оправилась.
– Это заставит меня только сильнее настаивать на обратном.
Джастин еще шире улыбнулся от такого упрямого оптимизма.
– Не думаю, что у вас есть способ этого избежать, разве что упадете с лестницы и сломаете себе ногу! – Он рассмеялся, заметив, что Элеонора нахмурила брови, словно всерьез рассматривая такую возможность. – Неужели, если кто-то посмотрит, как мы входим в зал, это будет так ужасно? – мягко упрекнул он, после чего пересек комнату и остановился прямо перед девушкой. – Вы совсем не льстите мужскому эго.
– Не думаю, что ваше эго нуждается в лести, – пробормотала Элли внезапно охрипшим голосом. Джастин слишком быстро оказался рядом, это ее ужасно смутило. Он был так близко, что она чувствовала, как его теплое дыхание ерошит волосы у нее на виске.
– Не нуждается?
Прохладные длинные тонкие пальцы убрали выбившиеся локоны, коснувшись ее разгоряченного лба.
Элли сглотнула, мысленно надеясь, что ее голос прозвучит нормально.
– Зачем, если вы являете собой самую желанную, но неуловимую награду на «брачном рынке»? – Элли осознала, что говорит, задыхаясь лишь слегка, правда, непослушные ноги вдруг стали совсем ватными и почти ее не держали.
– Неужели представляю? – Идеально вылепленные губы растянулись в улыбке, а тонкие пальцы легонько провели по потеплевшей щеке. Элли опять сглотнула. – В смысле неуловимости или желанности?
– И того и другого.
Элли почувствовала, что ей нечем дышать. Пальцы Джастина оказались в дразнящей близости от ее полных губ, но их не касались. У Элли внезапно пересохло во рту, пришлось облизнуть губы и прокашляться.
– Ваша светлость, это абсурд.
– Ах, вы снова ставите меня на место, обращаясь по титулу, – восхищенно пробормотал он.
– Ничего подобного! – Элли попыталась собрать все свое негодование, что было нелегкой задачей, ибо герцог легонько поглаживал ее нижнюю губу большим пальцем, отчего грудь пронзали обжигающие стрелы, а внизу живота ощущался непривычный жар. – Ваша светлость…
– Джастин, – мягко поправил тот. – Или кузен Джастин, если вам так больше нравится.
– Мне не нравится, – твердо заявила Элли. Если она сейчас не остановит поддразнивание, скоро растечется лужицей