места. Предупреждать же надо! Она бы, может, себе наряд какой-нибудь получше наснила, а то все в джинсах да в джинсах. Хотя сны редко подчиняются нашим желаниям…
– Да ты сиди, сиди, – звонкий голос Радосвета раздался прямо за ее спиной, и Тайка аж подпрыгнула от неожиданности.
Да что за мода у этих дивьих бесшумно подкрадываться?
– Э-э-э… здравствуйте!
Она подняла взгляд и встретилась с пронзительными зелеными глазами своего деда. Впрочем, «дедом» его называть было сложно. Перед ней стоял молодой белобрысый парень с веснушчатым лицом и слегка вьющимися зачесанными назад волосами. Его высокий лоб украшал царский венец с рубином, а кафтан был пошит из той же ткани, что и сарафан царицы.
Радосвет раскрыл объятия, Тайка осторожно шагнула вперед и охнула: хватка у царя была медвежья. Он трижды поцеловал ее в щеки, обдав ароматами каких-то терпких трав, свежей выпечки и свечного воска. Пахло очень по-домашнему, и Тайка невольно заулыбалась.
– Рад знакомству, – дед взял ее руки в свои. – Значит, дивья царевна, хм?
– Это вам Яромир нажаловался? – Тайка, смутившись, опустила взгляд.
– Во-первых, не «вам», а «тебе». Негоже близким родичам церемонии меж собой разводить. А во-вторых, ну почему сразу «нажаловался»? Я спрашивал о тебе, он рассказывал – все чин по чину.
Царь улыбался широко и открыто, и Тайка не верила своим глазам. Неужели ей наконец-то удалось увидеть бабушкиного «дивьего мальчика»? Признаться, она представляла себе Радосвета совсем другим, но ведь и лет-то прошло немало. Разумеется, он уже не мальчишка, а взрослый мужчина. Царь к тому же.
Насмотревшись на деда, она наконец-то вспомнила, зачем пришла, и взмолилась:
– Царь-дедушка, я тебя за Яромира просить пришла. Не гневайся на него, он ни в чем не виноват. Это Радмила обманула его и всех нас. А он служил тебе верой и правдой, и ссылать его – это нечестно. Разреши Яромиру вернуться домой, пожалуйста!
Радосвет вмиг посуровел, даже руки ее выпустил:
– Что, надоел тебе уже Яромир? Избавиться от него хочешь?
– Не в этом дело!
– Значит, вы все-таки ладите?
– Да. Но…
– Тогда разговор окончен, – отрезал царь, сдвинув брови к переносице. – Разрешу вернуться, когда срок подойдет. А пока нет на то моего соизволения…
Тайка до боли сжала кулаки и, скрипнув зубами, выпалила:
– А мне говорили, ты хороший царь. Что ж, теперь сама вижу, какой «хороший». Тиран и деспот, вот ты кто! Разбрасываешься верными людьми! Наказываешь невиновных! Ух, можно подумать, у вас с сестрицей все было гладко! Тоже враждовали ведь!
– Замолчи! – ахнула бабушка, но Тайку уже несло:
– Может, и тебя тогда надо было в ссылку отправить?
– Ты ничего не знаешь, девочка, – вздохнул Радосвет.
– Я много знаю. Тебе, кстати, Василиса, мать Лютогора, большой привет передавала. Говорит, должок за тобой числится. О помощи просила. Что мне ей передать, а? Чего молчишь?
Царь в сердцах стукнул кулаком по столу