даже убийство…
Констебль Маккинстри, скрывая удивление при виде Ратлиджа на пороге, пригласил его в гостиную и затаился, ожидая, пока тот объяснит, зачем приехал, хотя в его голубовато-серых глазах сверкнула искра надежды. На нем был заляпанный краской рабочий комбинезон, несколько великоватый. Судя по всему, до войны Маккинстри был плотнее.
– Насколько я понял, инспектор Оливер сейчас в Джедборо, – начал Ратлидж, сев на стул, предложенный Маккинстри. – Давайте кое-что проясним с самого начала. Я приехал, чтобы повидаться с ним. Вы были правы, в Скотленд-Ярде мне поручили вести дело, и я должен как можно скорее ознакомиться со всеми его подробностями. Скажите, пожалуйста, когда инспектор собирался вернуться?
– До вечера не вернется, так мне сказали, сэр. По словам инспектора, он уехал по личному делу.
Или тактично старается не попадаться ему на глаза.
– Если хотите, я провожу вас к главному констеблю… – Маккинстри глянул на свой комбинезон и широко улыбнулся. – Только переоденусь.
– Нет, сначала я побеседую с Оливером. А пока я бы хотел кое-что услышать о городе и его жителях. Вы нарисовали вполне внятную картину, но теперь мне нужно знать больше.
– Я как раз пил чай, сочту за честь, если вы ко мне присоединитесь.
За чаем и пирогом с лимонным кремом, купленным в пекарне, Маккинстри говорил с большой осторожностью, стараясь смотреть на Данкаррик глазами постороннего.
– Вы приехали из Лондона, поэтому вам наш городок наверняка покажется провинциальным. Нам недостает вашей широты… Зато почти все здешние жители знают друг друга с рождения, вместе переживают трудные времена, делят радость и горе. Приходят на свадьбы, на похороны… – Он протянул Ратлиджу кусок пирога на тонкой фарфоровой тарелочке. – Я точно знаю, что, если завтра заболею, соседи принесут мне чай, суп и свежий хлеб. Постирают мое белье, принесут чистые простыни. Кто-нибудь непременно украсит мою квартиру цветами… и даст книгу для чтения. И не потому, что я констебль. Просто у нас так принято. – Маккинстри отрезал кусок пирога и себе, не спеша откусил и спохватился: – Извините, сэндвичей у меня нет…
– Все в порядке, пирога достаточно, – успокоил его Ратлидж. – Продолжайте!
Хэмиш внимательно слушал Маккинстри и комментировал его слова. Почти со всем он соглашался. «Помяни мое слово, – заметил он, – цветы ему наверняка носят девицы. Хотят понравиться».
– Но есть и другая сторона медали, сэр. Мы очень негибкие, если речь заходит о грехах. Для нас существует только черное и белое, без оттенков. Мы бываем ограниченными, мелочными. Любим совать нос в чужие дела. Мне такое только на руку, как я говорил вам в доме мистера Тревора. Я без труда могу установить, кто гонял кошку Янгов или позаимствовал лошадь у Тима Кроусера, когда тот валялся пьяный и ничего не соображал. Лошадь угнал Брюс Холл. Он ухаживает за одной девицей, которая живет на полпути между Данкарриком и Джедборо. Брюс терпеть не может ходить пешком,