придумали интересные: в Финляндию продают лес, но оплата нашими вазовскими машинами на территории Финляндии. С таможней и визами – «договорённость». Так мужики сгоняли к финнам и получили машины. Какие-то деньги за машины вычитали из зарплаты. Кстати, по словам местных жителей, в Финляндию жителей нашей местности (Карелия, Заонежье, Ленинградская, Архангельская, Коми) пускают без виз.
К слову о вахтовом методе. Однажды в Крыму разговорился я с буровым мастером, нефтяником с Уренгоя, проживающим в Куйбышеве. Было много слухов об их баснословных заработках. Парень сильный, симпатичный, семейный, двое детей. На прямой, не очень приличный, вопрос о заработке ответил – 700р. По тем временам (80-е) – очень солидно.
Обрисовал условия труда – примерно как у белоручейских лесовозников, только: заполярный круг, живём в железных бочках, почти непрерывно пурга и жуткий мороз, а летом гнус; работаем 2 недели и 2—3 дня на дорогу к семье. «Уже терплю на пределе, вынесу может быть года два». Да! «…трудно свой хлеб добывал человек…», как царский, так и советский. Но вспомним Александра Сергеевича с размышлениями Евгения «и всё же есть счастливцы, ума недальнего, ленивцы, которым жизнь куда легка!». В СССР таких счастливцев было более чем достаточно, особенно в столице нашей Родины. В начале 90-х векторы презрения низов (ниже – водителей шаланды) к власть предержащим и стремления «счастливчиков» к сладкому западному существованию совпали и Союз рухнул; «… распалась цепь великая, распалась и ударила одним концом по барину (КПСС), другим по мужику…».
Отступил, но продолжу.
Посёлок леспромхоза (пос. Депо) по понятиям севера довольно большой с населением более трёх тысяч. Неплохо обустроен: хорошо оборудованная средняя школа, больница, добротный клуб. И в настоящее время посёлок и люди в нём живут неплохо: леспромхоз построил и оборудовал новые больницу, школу, плавательный бассейн, спортивный комплекс, и даже церковь. Могут сказать – за счёт леса, так нет.
В районе до перестройки было около десятка леспромхозов В новых условиях большинство развалилось или нищенствуют, а «белоручейка» живёт неплохо. Всё дело в руководстве, леспромхоз всегда был на хорошем счету в лесной промышленности Союза, осваивал все новые технологии, держал «социалку», вёл взвешенную кадровую политику. Хотя мужики часто поругивают «конторских», но это руководству только на пользу. Надо отметить, что и при советской власти начальства рабочие не боялись, когда надо, критика была весьма резкой, зачастую с матерком.
В перестроечные годы и лихие девяностые руководство (по народной терминологии «конторские») выкручивалось как могло.
Приведу примеры. В Союзе леспромхозам было категорически запрещено заниматься переработкой древесины (в частности, распиловкой), а тем более реализацией, при нарушении могли и посадить. Но даже тогда находили обход. На узкоколейке аварии не редкость. Как правило,