где каждый может оказаться предателем. Алфи сглотнул. На его глазах выступили слёзы, но он и не старался их сдерживать. Блондин вспомнил недавно увиденную казнь и заплакал навзрыд, в такт своей дочери. На самом деле эти новости оказали большое влияние не только на Алфи. Его жена, прочитав их, сначала тоже впала в истерику, но внезапно проснувшаяся Лекси заставила её успокоиться. Это позволило Эйми морально подготовить себя к приходу мужа с работы. Она была готова показать Алфи газеты, но никак не могла определиться, рассказывать ли о новостях сыну.
С одной стороны, первого марта уже через неделю Джереми пойдёт во второй класс, где одноклассники наверняка ему всё расскажут, но с другой стороны, мальчику всего семь, а он и так уже оказался в эпицентре войны, так стоит ли втягивать его в политику ещё сильнее? Выход подсказал Алфи, когда отошёл от первого шока. Он предложил рассказать сыну лишь часть того ужаса, что происходит в городе. В итоге Джереми узнал лишь то, что магов теперь казнят, и Обычный объявлен военной столицей. Так же родители сказали ему поддакивать всему, что говорят про магов в школе. Джереми сказал, что он и так об этом догадался.
Но как бы родители не старались скрыть от сына своё удручённое настроение и страх, Джереми всё равно заметил, с каким нежеланием они отпускают его гулять, с какой радостью встречают после даже небольшой вылазки на улицу, и как его свободное время резко сократилось, и изменился распорядок дня. Теперь вместо двух часов на улице и часа чтения Джереми гулял от силы минут тридцать, тратил на книги не больше сорока минут, уделяя всё больше и больше времени изучению магии. Он неплохо в ней преуспел. Нет, заклинания у него всё так же не получались. Он просто не мог понять и придумать, какую эмоцию нужно почувствовать, чтобы стакан взлетел в воздух или вода заморозилась, а после разморозилась. Но зато у него получалось брать свои эмоции под контроль. В отличие от сверх эмоциональной мамы, Джереми легко снижал градус рвущейся наружу эмоции, меняя цвет пальцев на телесный. Эта новость была воспринята и Эйми, и Алфи как нечто грандиозное, ведь теперь они могли быть уверены, что их сын справится с любыми эмоциями и не разоблачит ни себя, ни семью. Двадцать восьмого февраля, в последний день каникул, Джереми и Алфи были веселы, как никогда. Да, они оба боялись нового учебного года, но также не могли не радоваться его наступлению. Блондин перечитывал лекции, составленные его бывшей преподавательницей (Эйми была расстроена, узнав, что муж будет читать лекции Женевьев, а не те, которые она самостоятельно составила для него), и представлял, как читает их, стоя за высокой кафедрой в огромном зале.
А у Джереми были свои планы, известные только ему. Он ходил и о чём-то размышлял с загадочным видом преступника, замышляющего очередное преступление, чем очень озадачил своих родителей. Но как бы не пытались Эйми и Алфи выпытать