нет. Просто, падая, она случайно выпустила заготовленную идею, которую собиралась отрепетировать за домом. И пышущий оптимизмом фейерверк весело прокатился по всем комнатам, наверняка переполошив всех соседей.
– Ладно тогда. Свяжись, если помощь нужна, не молчи, – на прощание Улла окинула неодобрительным взглядом разбросанные по комнате коробки, но промолчала. Со дня свадьбы она не сделала Эви ни одного замечания, не выговорила за беспорядок или зажженный свет до глубокой ночи. Не хотела навязываться, еще больше травмировать. И глубоко в душе девушка была ей за это благодарна. Однако это не отменяло тот факт, что вся ее жизнь по-прежнему была у родителей как на ладони.
Аптечка с повязкой, снимающей боль, находилась прямо под приемником. Каждый день по нему передавали прогноз погоды и последнюю сводку новостей. Хотя в самом городе жителей было не так уж много – всего каких-то семь миллионов, сущие пустяки по сравнению с имперскими мегаполисами соседей, – так что новости можно было узнать и посредством сарафанного радио. Например, какое очередное название Совет собирается присвоить городу, который за всю историю своего существования успел сменить дюжину имен. Их заучивали в детских группах как цвета радуги: Кэмерин, Ванжи, Чанте, Эридий, Макои. Каждое последующее казалось лучше и уместнее предыдущего, пока не озвучивали новый вариант. Так что для всех город оставался просто Городом, с большой буквы.
Из приемника неожиданно раздался мягкий протяжный сигнал, и Эви на секунду застыла, приложив лечащий шар к совершенно здоровой руке. Фух, сегодня же только середина недели. Последний, Седьмой день обычно знаменуется затяжным дождиком – а с утра с неба так и не упало ни единой капли, сочувствующий салют в сторону метеослужбы. Почему всех так напрягает конец недели? Потому что в этот день ровно в полдень с главной башни Замка раздается звон, отдающийся эхом в каждом доме. Это значит, что произошли очередные изменения. И наутро поменяются чьи-то взгляды, вместо фруктового сока на завтрак захочется молока с щепоткой корицы, или сменится вывеска в соседнем магазине. А у кого-то появятся и черно-белые траурные ленты на окнах. К счастью, последнее случается крайне редко, и горожане почти забыли, как следует горевать по ушедшим.
Зато они очень хорошо умеют праздновать. Вот и сейчас матовый белый шар приемника окрасился в нежно-салатовый. Цвет праздника – но почему завтра, ведь до дня иллюзий еще несколько дней?
Отвергнутые
Ему никогда не надоедало смотреть на звезды. Погруженный в сон, Шен все же мог путешествовать. Далеко за пределы ковчега, и дальше, к неизвестным планетам. Пусть тело лежало в заточении, стиснутое стенками саркофага, но в своих грезах он был по-настоящему свободен. Целая вселенная простиралась перед ним: подернутые туманной вуалью холмы, зависшие в воздухе огромные каменные глыбы, закручивающиеся спирали световых лабиринтов, отливающие всевозможными оттенками – во сне он мог видеть гораздо больше цветов, чем обычным зрением. Хоть какое-то утешение.
В