и высокие, и низкие, но в основном рост мужской половины Аира не превышал 175 сантиметров, женщины были и того меньше. Фигуры большинства из нас были жилистыми, поджарыми, полные люди, конечно, тоже встречались, но почему-то считалось, что такое возможно в очень зажиточных семьях и у людей, которые едят сутки напролет. Наша комплекция и то, как привыкли питаться в Аире, к полноте не располагали. Северяне же были на голову выше, если не на две, среднего аирца. Телосложение более мощное, развитое. Да и сама внешность отличалась кардинально. Конечно, больше всего мне нравилось то, что у них были разноцветные волосы. После того, как я сняла сухэйли, у меня появилась странная любовь ко всему яркому и цветному. Если бы было можно, я бы часами разглядывала то, как путаются огненные блики в рыжих или белых волосах. Это было красиво.
Мужчины разговаривали на своем гортанном наречии, без конца над чем-то шутили и очень открыто смеялись, без стеснения делали это, показывая зубы. Еще одно отличие между севером и Аиром. В Аире неприлично смеяться таким образом, чтобы собеседник мог видеть твои зубы. И если посмотреть сейчас на костер, за которым сидели воины Аира, ничего подобного увидеть было нельзя. Аирцы сидели, ведя неспешную беседу, и если не прислушиваться, то казалось, что ужинают они в полной тишине.
Бьерн, который привел меня к костру, тут же уселся на первое попавшееся место, бесцеремонно отломил кусок жареного мяса у соседа и, совершенно не обращая внимания на гневные взгляды последнего, начал с удовольствием чавкать, откусывая один кусок за другим.
Смотря на то, как золотистый мясной сок стекает по его подбородку и с каким упоением мужчина поглощает эту еду, меня ощутимо замутило. Но я тут же взяла себя в руки, уверяя собственный организм в том, что это ничего, они так привыкли. Для них это нормально.
– Чего там у тебя в твоей миске? – просто спросил рыжеволосый Кельм, должно быть расценив мою невольную гримасу по-своему.
– Каша, – тихо ответила я, а вокруг все начали посмеиваться.
– Er schmutze girn alle abend zu![26] – посмеиваясь, пробасил один рыжебородый мужчина.
На эту его реплику все утвердительно закивали.
– Угощайся, – в разговор опять вступил Кельм, протягивая мне хорошо прожаренный вонючий ломоть плоти. У меня аж дыхание сперло в груди от этого его жеста.
– Спасибо, но мне нельзя, – на одном дыхании пробормотала я.
Мужчины непонимающе переглянулись, не зная, видимо, как воспринимать мой отказ.
– Почему? – искренне изумился рыжий весельчак. – Ты болен?
– Нет, нет, – поспешно ответила я, пока от меня не начали шарахаться. – Я просто дал обещание не есть мясо.
Моя последняя реплика возымела совершенно неожиданный эффект. Разговоры у костра тут же стихли, и воцарилось шокированное молчание.
– Erre im kill wilst[27], – заключил один из мужчин, что сидел ко мне ближе всех.
– Richt, err sagt die clyast will er die zum winter. Ich sure es fammile sagt er zu wit