чтобы не сдохнуть с голоду, когда придёт засуха. А ещё, старший вождь забирал себе воинов и продовольствие, громко называя это излишками, оставляя нам только минимум. И срок, когда его воины пожалуют к нам, неумолимо приближался.
А мои чёрные лоботрясы толком и воевать не умели, хотя я их ежедневно гонял, да и работать отправлял на наши плантации. «Работайте негры, солнце ещё высоко». Всякие возмущения я давил на корню, показывая личным примером, что надо ежедневно работать и упорно тренироваться. Не всем это нравилось, точнее, это не нравилось никому.
Через несколько дней сбежала ещё парочка негров, и я догадывался, к кому. Сейчас у меня оставалось не больше восьмидесяти подданных, и то, в основном, женщины, дети и старики. Воинов осталось всего восемь. Девятый сбежал.
Глава 3
Чёрные будни
В довесок ко всем неприятностям, природа посмотрела на нас своим недовольным взглядом и направила к деревне старого льва, изгнанного из прайда более молодым и сильным. Лев, хоть и был старым и, наверное, больным, но это для львов он был старым, а для нас очень даже ещё ничего, особенно, когда он сожрал старика и ребятёнка, решившего поискать что-нибудь вкусного в зарослях слоновьей травы.
Старика хватились поздно, а вот ребенка – почти сразу же, потому что он там был не один, а ещё с кучей таких же голожопых детей. В деревне поднялся страшный гвалт. Старый лев – это опасно, и он мог постепенно съесть всю деревню.
Несмотря на свою врождённую бестолковость, все негры понимали это. Решимость отстоять свои жизни мною приветствовалась. И я решил воспользоваться этим случаем, чтобы сплотить разнородное племя и, заодно, обезопасить себя от их гнева, из-за постоянного труда, к которому я их принуждал.
Женщины получили команду вязать огромную сеть, все боеспособные мужчины – вооружиться. На охоту собиралось всё племя, за исключением женщин, детей и совсем уж немощных. Хотя таких, скорее всего, уже и не было, потому что они быстро погибали, съедаемые крокодилами и прочими гиенами (я здесь ни при чём).
Моё копьё погибло в пасти крокодила, череп которого теперь украшал мою голову в ритуальных плясках. А что, натягиваешь эту хрень на свой череп и ритмично скачешь вокруг костра, всем страшно, и все довольны. Правда, они ещё пели что-то заунывное, но это не моё, у меня голоса нет. Копьё я себе новое сделал, присобачив наконечник от старого, оно получилось такое же кривое, как и предыдущее. Ну нет тут подходящих деревьев, нет.
Собравшись вокруг костра и размахивая копьями, негры стали петь заунывную, наверное, очень боевую песню и размалевали свои морды полосами из белой глины. Очень, кстати, эпично получилось. Я думаю, что лев это, несомненно, оценит.
Я тоже скакал со своей крокодильей маской без зубов, которые все пошли на стрелы, и тоже орал, как и все, благим матом. Наконец, распалившись, я перешёл с матерного на обычный русский, временами переходя на местное наречие и крича.
– Мы сделаем это, потому что мы – БАНДА!
– Мы убьём льва, потому