Талута», – подумала Эйла и, медленно вспоминая слова, сказала:
– Может быть, ваши гости не тревожиться, когда видеть тебя на… тебя на спине Уинни. Смотри, вот большой камень… помогать тебе забраться.
Девочка ехала верхом на лошади, рядом бежал резвый жеребенок, а впереди шла Эйла. Когда вся компания, обогнув излучину, оказалась в поле зрения мамутои, все разговоры мигом прекратились. Люди, уже видевшие такое зрелище, несмотря на то что сами еще испытывали трепетное волнение, с наслаждением наблюдали за выражением испуганного изумления, отразившегося на лицах вновь прибывших.
– Смотри, смотри, Тули, я же говорил тебе! – сказал Талут, обращаясь к темноволосой женщине, которая хотя и не обладала такой огненной шевелюрой, но своими внушительными размерами была под стать вождю. Она возвышалась над Барзеком, мужчиной из последнего очага, – тот стоял рядом с ней, обнимая ее за талию. Возле них топтались два мальчика – тринадцати и восьми лет, – тоже принадлежавшие к этому очагу, и их шестилетняя сестра, с которой Эйла успела познакомиться.
Подойдя к земляному дому, Эйла помогла Лэти сойти на землю, затем успокаивающе погладила Уинни, которая уже нервно расширяла ноздри, принюхиваясь к запахам незнакомых людей. Девочка подбежала к нескладному рыжеволосому парню, лет эдак четырнадцати, почти такому же высокому, как Талут, и если сбросить со счетов то, что подросток еще не достиг полного физического расцвета, то эти двое были похожи как две капли воды.
– Пойдем, познакомишься с Эйлой, – сказала Лэти и, взяв его за руку, потянула за собой в сторону женщины с лошадьми. Он последовал за девочкой, не оказывая видимого сопротивления. Джондалар выгуливал Удальца вдоль берега, чтобы дать тому немного успокоиться. – Это мой брат Дануг, – сообщила Лэти. – Он давно не был дома, но будет опять жить с нами. Теперь он знает все на свете об обработке кремня. Правда, Дануг?
– Я знаю далеко не все, Лэти, – немного смущенно ответил он.
Эйла улыбнулась.
– Я приветствую тебя, – сказала она, протягивая к нему руки.
Юноша смутился еще больше. Ведь он был сыном Львиного очага, и ему первому надлежало приветствовать гостью. Однако он был так потрясен видом красивой незнакомки и ее властью над животными, что ответил ей неловким рукопожатием и пробормотал слова приветствия. В этот самый момент, не раньше и не позже, Уинни возмущенно фыркнула и взвилась на дыбы, и он быстро отдернул руку, чувствуя, что по каким-то причинам лошадь не одобряет его поведения.
– Уинни скорее привыкнет к тебе, если ты погладишь ее и позволишь ей обнюхать тебя, – сказал Джондалар, понимая замешательство подростка. У него сейчас трудный период – он вышел из детского возраста, но еще не стал мужчиной. Поэтому Джондалар, показывая, как лучше обращаться с лошадью, постарался вовлечь Дануга в разговор, чтобы уменьшить его замешательство. – Значит, ты учился искусству обработки кремня? – спросил он.
– Да, я давно работаю с кремнем. Уимез начал заниматься со мной с раннего детства, – с гордостью