пусть в стране северных фиордов уже появились профессиональные хольмгангеры, но большинство дерётся на Ореховом поле не для того, чтобы заработать славу без риска.
Они, те, кто дерутся ради славы, это первая порода хольмгангеров. Те, кто знают, какие они умелые бойцы, но кому так же хорошо известно, что на войне, если конунг ошибется, гибнут и добрые, и худые воины. Таких хольмгангеров немало, и никто их не осуждает, потому что, накопив опыт, какого никогда не дадут дружеские эйнвинги, они зачастую всё-таки вступают в хороший хирд и становятся его гордостью. Но есть и другие. Те, кого никто не осуждает, но чьи поступки и не одобряют, потому что добывать золото кровью – самое достойное занятие мужчины, а копить его – удел недостойных Валгаллы. Те, кого тайком нанимают люди, которым выгодна чья-либо смерть или очень необходима чья-либо земля.
Нанимают хольмгангеров и из мести. Но профессионалов боёв на малых островах мало и все они люди расчётливые, потому ни за какие деньги не пойдут на хольмганг с теми, кого не в силах одолеть. А желающих убить кого-либо законным способом много, и почему-то все, чьей смерти они жаждут, хорошие воины. А потому мстителям в стране северных фиордов приходится подбивать на хольмганги и обычных викингов, используя самые разные посулы.
– И помните: вы все получите то, что хотите, только если Чёрные братья, умрут! – последний раз напомнил старик.
Гуннар Поединщик в ответ махнул рукой и скорчил недовольную гримасу, Эрик Одержимый чуть заметно кивнул, а Олаф-рус не шелохнул ни мускулом и не сказал ни слова.
Флоси Среброголосый не присутствовал при этом разговоре. Он стоял на другом конце драккара и тренировался с острым верным копьём. У старика нашлись доводы, чтобы скальд вступил в хольмганг с Ваги Острословом, но не было ничего, что могло бы заставить его стремиться к непременному убийству. И проницательный рус понимал, почему старца без имени не особо заботит последнее обстоятельство.
Олаф знал Острослова тогда, когда у него язык был вдвое короче против нынешнего. В те далёкие времена его младший брат Адилс по возрасту ещё не мог участвовать в хольмгангах, а Ваги уже успел провести несколько смертельных поединков. И уже тогда он имел привычку злыми шутками доводить противника до пены на губах.
Старик всё рассчитал верно. Главное было уговорить скальда на схватку, а уж непримиримой её сделает сам Ваги.
А тем временем Остров Гордости уже появился на горизонте, и драккары племени рода Чёрных братьев были давно там, где им следовало быть. Каждый воин на этих кораблях приветствовал драккары, что следовали за судном хольмгангеров, бряцанием оружия и ударами копья по щиту. Зрители, приплывшие болеть за Олафа и его собратьев по поединку, ответили тем же.
Под этот громкий звон и ритмичный стук и сблизились два корабля, везущие участников хольмганга.
Олаф-рус не видел Адилса с самого детства и поразился тому, как тот изменился.
Два