так давно… не был ласков со мной, отец… Стоило ради этого… попасть в лапы леопарду, – едва слышно прошептал он.
Адам вздрогнул, отвел глаза, словно стыдясь своей нежности, потом еще крепче прижал к себе сына.
– Я люблю тебя, Каин!.. Очень люблю!.. И так боюсь за тебя!.. Ты – слишком дерзкий, слишком храбрый, слишком пытливый, не можешь остановиться вовремя!.. Этот нож…
– Почему он так тебе не нравится? Если бы я не взял его с собой, был бы уже мертв…
– Нет! Господь защитил бы тебя!
– Ты веришь в это? – взгляд Каина прояснился, но в глазах не было привычного, хорошо знакомого Адаму вызова, лишь усталость и боль.
– А ты?
– Не знаю… Я боролся за жизнь… просто оказался на миг быстрее зверя… – он поежился, то ли от озноба, то ли от воспоминаний.
– Господь помог тебе. Я верю, сын, – твердо ответил Адам и тихо-тихо прибавил. – Что мне еще осталось?
Каин услышал, тяжело вздохнул, взял отца за руку.
– Но этот нож, – Адам осторожно сжал его ладонь, – это очень опасная вещь.
– Чем?.. Чем она опаснее твоего копья или ловушек для охоты?
– Я не могу объяснить, Каин, но чувствую. Он не для работы с деревом или кожей… Это оружие, ты сделал его, чтобы убивать.
– Чтобы защищаться…
– Ты убил сегодня…
– Защищаясь… А ты на охоте убиваешь ради мяса и шкуры.
Отец и сын снова в молчании смотрели друг на друга.
– Мне кажется, дело не в ноже, отец… – вдруг сказал Каин.
Адам вздрогнул – проницательность сына всегда приводила его в замешательство.
– Не только в нем, ты прав… Но сейчас мы не будем это обсуждать.
Он осторожно уложил сына на постель, постарался устроить как можно удобнее. Каин устало прикрыл глаза. Адам укутал его своей накидкой поверх одеяла.
– Вот так. Грейся. Сейчас подбросим дров в очаг.
Неожиданно для самого себя он приник губами к горячему лбу сына. Едва заметная улыбка снова тронула губы Каина.
– Ты уже согрел меня, папа… – тихо ответил он.
Адам убрал с его лица пряди волос, нежно погладил по щеке.
– Спи, сынок. Тебе надо набраться сил. Мы с тобой потом обо всем поговорим.
На миг Каин снова поймал взгляд отца, кивнул и сомкнул веки. Родителям показалось, он сразу заснул. Ева опустилась на пол, приникла к груди сына, нежно обняла его и заплакала. Адам некоторое время глядел на жену, потом подошел.
– Ну-ну… хватит, родная! Все хорошо. Наш Каин поправится. Просто ему нужно отдохнуть. Все-все, не плачь! Вставай, а то разбудишь…
Он протянул жене руку. Ева послушно поднялась.
– Нам тоже пора спать – трудный был день. Да, завтра Каин будет голоден – он же не ел ничего. Приготовь трапезу посытнее. А ты что стоишь, Авель? Подбрось дров в очаг. Видишь – брату холодно.
Ева и Авель с поклонами отошли.
– И не вздумайте завтра будить его! Пусть спит хоть целый день.
Они молча кивнули. Адам снова склонился над сыном, поправил одеяло и еще раз нежно провел рукой по его бледному лицу.
– Господи,