чтобы всё было именно так? – спросила она.
Барон усмехнулся и ткнул в её сторону костлявым пальцем.
– Хочу ли я? Право слово! Хороший вопрос, госпожа Тиффани Болен, она же ведьма. Дай-ка подумаю… скажем так… я хочу знать правду.
– Ну, про сковородку всё правда, надо признать, и да, Роланд был здорово не в себе, так что мне, ну, пришлось взять дело в свои руки. Самую малость.
– Самую… малость? – улыбнулся старик.
– Не то чтобы необоснованно большую малость, – быстро поправилась Тиффани.
– А почему мне никто не рассказал об этом тогда, скажи на милость?
– Потому что вы – барон, – просто сказала Тиффани, – а мальчикам с мечами полагается спасать девочек. Так во всех сказках говорится. Так сказки устроены. Никто никогда и думать не хотел, что может быть и наоборот.
– И тебе не было обидно? – Барон не сводил с неё глаз и ни разу не моргнул. Лгать не имело смысла.
– Было, – призналась она. – Самую малость.
– Обоснованно большую малость?
– Наверное, да, так. Но потом я уехала учиться на ведьму и больше об этом не задумывалась. Вот и вся правда, сэр. Простите, сэр, но кто вам об этом рассказал?
– Твой отец, – отвечал барон. – И я ему за это очень признателен. Он навестил меня вчера, пришёл попрощаться, поскольку я, как ты сама знаешь, умираю. И это, кстати, тоже правда. И только попробуй устроить ему разнос, юная барышня, ведьма ты там или не ведьма. Обещай, что не будешь.
Тиффани знала, что эта ложь вот уже много лет язвила отца. Ей-то было по большей части всё равно, а вот ему – нет.
– Да, сэр, обещаю.
Барон помолчал мгновение, не сводя с девушки глаз.
– Видишь ли, госпожа Тиффани Болен, которая, если верить последовательным повторам, ещё и ведьма, ныне взор мой затуманен, а вот разум отчего-то видит дальше, чем ты думаешь. Но, наверное, мне ещё не поздно восстановить справедливость. Под моей кроватью стоит окованный медью сундук. Пойди открой его. Ну же! Прямо сейчас.
Тиффани выдвинула сундук из-под кровати; казалось, он наполнен свинцом.
– Внутри ты найдёшь несколько кожаных кошелей, – проговорил старик за её спиной. – Вытащи один. В нём лежит пятнадцать долларов. – Барон откашлялся. – Спасибо, что спасла моего сына.
– Послушайте, я не могу принимать… – начала было Тиффани, но барон грохнул тростью об пол.
– Заткнись и, будь так добра, послушай, госпожа Тиффани Болен. Когда ты сражалась с королевой эльфов, ты ещё не была ведьмой, а значит, ведьминское правило не брать денег здесь неприменимо, – резко заявил он. Глаза его сияли ярче сапфиров. – Что до оказанных мне лично услуг, я так понимаю, тебе заплатили едой и чистым подержанным полотном, ношеной обувью и дровами. Я надеюсь, моя экономка была достаточно щедра? Я велел ей не скупиться.
– Что? О, о да, сэр. – И так оно и было. Ведьмы жили в мире одежды с чужого плеча, старых простыней (хороший перевязочный материал), башмаков, в которых ещё сохранилось немного жизни, и, конечно же, подержанного, поношенного, потрёпанного и в целом видавшего виды добра из вторых, третьих,