весело семенил к двери. Пушистый хитрец остановился перед самым входом и сбросил ключи напротив нижнего лючка, через который заключённым подавали еду. Я присела и вытянула руку, пытаясь дотянуться до заветной связки. С той стороны альраун подталкивал её ко мне. Сквозь узкую щёлочку было видно, что осталось совсем чуть-чуть. Тут звякнула цепь, скреплявшая кандалы – её длины не хватило для моего манёвра.
– Ал, не выходит, цепь короткая. Звенья слишком толстые, не разогнуть. Попробуй… – я не успела договорить и отпрянула.
С лестницы доносился звук шагов, гулко отражающийся от каменных стен. За мной пришли! Сквозь решётку я наблюдала, как по коридору в мою сторону медленно направляется смерть в лице капитана стражи и нескольких солдат с факелами в руках.
– Ну что, ведьмочка, я бы спросил, помолилась ли ты перед казнью, но ведь отступники не молятся, – явно наслаждаясь своей сомнительной шуткой, ухмыльнулся чиновник.
Он потянулся к поясу, где должны были висеть ключи, и побледнел.
– Что за?.. – он грозно уставился на меня.
Я с трудом подавила желание съёжиться под его взглядом.
– Где ключи?
– Да вот же они, сэр, у вас под ногами, – указал на связку ближайший из солдат.
Мужчина снова рассмеялся, пригрозив мне пальцем:
– Я уж думал, твои козни, нечестивица. Выводите, да поосторожнее, вдруг это отродье решит кусаться, царапаться или ещё чего похуже.
Он отпер дверь, и два стражника-амбала небрежно выволокли меня наружу. Они были настолько высокими, что мои ноги не касались пола. Верзилы просто несли меня по коридору, а я безвольно болталась между ними, не в силах оказать сопротивление. Вглядываясь во все тёмные углы, я радовалась только одному – альрауна нигде не было видно, малыш успел спастись.
Глава 4
Восход окрасил всё вокруг алыми красками. Красные блики плясали в слюдяных окнах, крошечные искорки вспыхивали в дровах, разложенных на эшафоте, а в глазах толпы пылала жажда крови. На площади, там, где всего день назад люди веселились, танцевали и пели, где горели праздничные костры и звучала задорная музыка, сегодня возвышался ритуальный столб. Люд шумно переговаривался и требовал начала суда. Точнее, это и судом нельзя было назвать, ведь защитников у обвиняемой не нашлось, а приговор был заранее известен. Площадь не могла вместить всех зевак, и люди теснились на прилегающих улочках. Предприимчивые владельцы домов, окна которых выходили на кострище, продавали места с лучшим видом на жестокое представление и даже сдавали в наём крыши, лишь бы суметь побольше навариться на зрелище.
Не знаю, в чём прелесть наблюдения за казнью. Никогда не была поклонницей такого рода развлечений и открыто высказывала свою позицию. Я и сейчас с удовольствием сообщила бы присутствующим всё, что о них думаю. Но, к сожалению, находилась в самой гуще события с кляпом во рту, крепко привязанная к столбу вощёной верёвкой и антимагической цепью для пущей острастки. Туго связанные запястья успели онеметь. Оно и к