Дева!
– Так ведь Испания велика, мама.
– Да, да! Для меня и Уэска-то – целых полсвета… Я из замка никуда не хожу… Ну да Господь вас посылает, значит, надо воевать, пока этих проклятых мавров совсем не прогоните.
– Да, мама, это святое дело.
– Хорхе! – вдруг испуганно встрепенулась Роса. – А что, сеньор граф опять поедет на войну?
– Нет, – успокоил её сын. – Дон Эрнесто сказал нашему Королю, что оставляет военную службу навсегда.
– Слава Иисусу и Пресвятой Деве! – впервые радостно воскликнула Роса. – Да что же я сижу! Ты ведь, поди, голодный! И девчушка эта!.. Гляди-ка, улыбается Карлосу, а то всё волчонком смотрела…
– Хорхе! – откликнулся Карлос. – Маура теперь с нами будет жить?
– Не знаю. Пока, наверно, с нами, – пожал плечами Хорхе. – А вообще дон Эрнесто говорил, что Маура будет горничной доньи Алетеи Долорес, когда вырастет.
– Ну-у, это когда будет! – протянул Карлос. – А пока, значит, с нами. Вот здорово! Я её научу по-нашему разговаривать.
– Карлос, иди-ка сюда, – в свою очередь позвал брата Хорхе. – Я для тебя кое-что привёз, – и он открыл свой дорожный сундучок, а потом протянул Карлосу небольшой великолепный клинок. Ножны и рукоять так и блестели невиданными драгоценными камнями, которые переливались всеми цветами радуги.
У Карлоса заблестели глаза, а мать всплеснула руками:
– Хорхе! Да ведь он ещё мал, а ты ему оружие даришь!
– Вовсе не мал! – обиженно воскликнул Карлос и осторожно взял в руки драгоценный подарок.
– Он не будет шалить с клинком, правда, Карлос? Смотри, он острый: волос на лету режет! Я его с одного убитого богача-мавра снял, дон Эрнесто мне позволил. В других отрядах и одежду снимают, и вообще берут, что хотят, а наш дон Эрнесто разрешал только оружие брать, и то не всегда… Этот клинок мне сильно понравился. Я такой красоты никогда в жизни не видел!
– И я не видел, – как эхо, повторил Карлос, трогая пальцем ярко-красные рубины, светящиеся зеленью изумруды, наполненные глубокой чернотой агаты, разноцветные прозрачные аквамарины, сапфиры, корунды… Он, как и его брат, не знал названий драгоценных камней, не знал их истинной цены, он только восхищался их неземным блеском и крутил клинок в руках, то поднимая его к свечам, то садясь с ним на скамью и гладя ребристую поверхность ножен.
– Спасибо, брат! – наконец сказал он, с горячей благодарностью глядя на улыбающегося Хорхе. – Я с этим клинком не расстанусь до самой своей смерти!
– Пускай он принесёт тебе удачу, – от души пожелал Хорхе. – Мама, да я не голоден, – остановил он засуетившуюся мать. – Вот помыться бы!
– Воды полон котёл, – обрадованно ответила Роса, указывая на большую печь в углу комнаты. – Сейчас я прикачу бочку.
– Женское ли это дело, бочки катать, даже пустые! – воскликнул Хорхе и поднялся со скамьи, сильный, высокий, доставая головой почти до самого потолка. – Не забывай, мама: теперь