.

Батат, он плакс в Орду не принимает. А тут Стекляшка. Который на краю балансирует.

      – Ша, – оборвала его Юлька. – Не может быть так, – она обратилась опять к дяде Валере, – чтобы по собственной искренней воле хотелось травить ароматами Франции всяких Стекляшек…

      – Нинуля не такая. Не злыдня, – уныло подтвердил дядя Валера.

      – Ну, вот. И думайте, – волшебный Юлькин чайный взгляд был строг, но справедлив.

      Дядя Валера кивнул. И покосился на зажатую в кулаке пачку.

      Тётя Нина благоухала. На каком-нибудь поле войны она скосила бы своим появлением армию – не только противника, но и свою, и так вышла бы ничья. И историкам бы было очень скучно. Присевший у её ног Колобок широко, с поскуливанием зевнул. За обшарпанной, некогда жёлтой скамейкой раскинулись клумбы. Юлька спросила у тёти Нины глазами: «Можно?». Тётя Нина подвинулась. Денис сделал вид, что он тут, у подъездной двери, просто так топчется. Якобы не при делах. Под подвальной дыркой стояла пластиковая миска. Из подвала должно было пахнуть котами и сыростью, а от миски – кошачьей едой, но тётя Нина же…

      – Это ведь французские духи? – спросила Юлька.

      – Наверное, – тётя Нина одёрнула яркий халат.

      – Или, может, корейские?

      – Может.

      – Или американские?

      – Да!

      – Они – опасны, тётя Нина.

      – Что?

      Юлька погладила Колобка по макушке. Тот вывалил длиннющий язык и зажмурился. Тётя Нина выглядела озадаченной. Даже аляповатые цветы на халате как будто застыли в раздумьях. Юлька убрала кудряшки за уши и сложила руки на коленях. Ногти она обрезала неровно.

      – Беда. Большие беды, – голос Юльки был скорбен, – приносит иногда красота…

      – Э?

      – Красота, говорю, тётя Нина.

      Денис с большим трудом сдержал фырк.

      – Вам, разумеется, очень идёт. Но я – и не могу это скрыть – опасаюсь…

      Брови тёти Нины залезли на лоб.

      – … что у него – аллергия, – закончила мягко Юлька.

      – А… У кого?

      – У вашего дяди Валеры.

      – Как так?

      – Бывает. И на духи. И на цветы. И даже на собак…

      – Как так, – ошеломлённая тетя Нина моргала.

      – И он не говорит вам. Потому что любит. Он вечно держит в руках носовой платок. Или это носок… Гм, что попадётся, полагаю. Вот. Всё это очень печально.

      – Он бегает курить на улицу, – тётя Нина услышала что-то неладное между строк.

      – Да, ведь дым, как бы это сказать… прочищает носовые ходы, – Юлька читала в энциклопедии или придумала? – Дядя Валера – хороший. Он просто не хочет расстраивать вас аллергией. Но я-то вижу – из своего окна, у меня всё-таки пятый этаж.