Иначе я не попаду на работу. – Марина звонко рассмеялась и, вырвавшись из рук мужа, понеслась в спальню.
Она всегда собиралась быстро. Быстро одевалась, причесывалась, красилась. И всегда при этом ей удавалась выглядеть подтянуто и аккуратно. Через пятнадцать минут, полностью готовая, надушенная тонкими, изящными духами, Марина уже стояла у двери в прихожей.
– Ах, какой запах! – Сергей, вышедший проводить ее, с удовольствием принюхался. – Это те, что я тебе дарил на Восьмое марта?
– Нет. Это мне папа купил на Новый год. – Марина язвительно ухмыльнулась и взяла сумочку.
– Ах так! – Сергей шутливо округлил глаза. Затем спохватился: – Может, тебя подвезти до института?
– Нет, не надо. Я на автобусе доеду. Отдыхай. – Марина скрылась за дверью.
Она легко сбежала по ступенькам, вышла из подъезда и остановилась, глядя на место, где обычно парковала машину. Там нахально примостился старый, покоцанный «Матиз». «Рады стараться», – с досадой подумала Марина. Сердце ее тоскливо сжалось. Где теперь ее любимый малыш и когда она увидит его? Марина усилием воли отогнала грустные мысли и быстро пошла через двор к автобусной остановке.
Едва она села в автобус, зазвонил телефон. Марина глянула на экран – незнакомый номер. Отчего-то ей почудилось недоброе. Она нажала на прием:
– Слушаю.
– Марина Владимировна, это следователь Петелина. Мне нужно, чтобы вы явились ко мне в четверг, в 16:30.
– В четверг? – переспросила Марина. – Уже так скоро? Я думала, на следующей неделе.
– Нет, в этот четверг, – ровным тоном, без раздражения повторила Петелина.
По четвергам у Марины в вузе было заседание кафедры. Она обязана была присутствовать на нем.
– А перенести никак нельзя? – робко спросила она следовательницу. – Хотя бы чуть попозже.
– Перенести нельзя. – В голосе Петелиной наконец послышался металл.
– Хорошо, я вас поняла. Буду. – Марина спрятала трубку.
Интересно, что еще этой беременяшке нужно от нее? Она ведь все выспросила и записала, да еще перед этим толстяк Специй все так же дотошно выспросил и зафиксировал в протокол. Пока Марина думала и гадала, подоспела ее остановка. Она чуть не проехала ее, потому что не привыкла добираться до работы общественным транспортом.
Здание института, как обычно, радовало глаз белыми мраморными колоннами. Марина обожала смотреть на широкие ступени и на витые портики, устремленные в небо. День выдался солнечный, и в дочиста отмытых стеклах старинных окон с решетчатыми рамами плясали трепетные солнечные зайчики. Марина невольно улыбнулась. Ее детище, ее храм, место, где она чувствует себя живой и счастливой. И тут же ее больно кольнуло тревожное чувство. Что, если ее лишат этой радости, навсегда отняв возможность преподавать из-за судимости? Это показалось Марине столь жестоким, что она машинально замотала головой и, закусив губу, побежала через дорогу к зданию.
Первым, кто попался Марине навстречу, был доцент Мишка Смирнов. Несуразно длинный и тощий, в смешных старомодных очках, он стоял перед доской с расписанием,