отдай. Я не буду разглашать ее имя, но мне ведь придется с ней побеседовать, ты согласен? Проверить – может, она врет.
– Документы не врут. А беседовать с ней тебе ни к чему, – твердо сказал Страйк.
Дрожащую, обезумевшую, бессовестно обманутую женщину, от которой он только вышел, нельзя было знакомить с Калпеппером. В своем неудержимом желании поквитаться с человеком, который обещал ей детей и брачные узы, она могла нанести непоправимый вред себе самой и своему будущему. Страйку не составило труда завоевать ее доверие. Ей было почти сорок два года; она мечтала родить детей лорду Паркеру; теперь ею владела только жажда кровавой мести. Страйк провел у нее не один час: женщина в слезах раскачивалась вперед-назад на диване, загораживая лицо кулаками, потом металась по гостиной и неумолчно изливала душу. В конце концов она согласилась на это предательство, которое похоронит все ее надежды.
– Значит, ее имя в газете фигурировать не будет, – повторил Страйк, сжимая бумаги в кулаке размером вдвое больше, чем у Калпеппера. – Усек? Этот материал и без нее станет бомбой.
Помедлив и скривившись, Калпеппер сдался:
– Ладно, как скажешь. Давай сюда.
Журналист сунул документы во внутренний карман, залпом допил чай, и недолгая досада на Страйка, похоже, отступила перед радужной перспективой стереть в порошок члена палаты лордов.
– Лорд Паркер-Пенниуэлл, – радостно прошептал он, – вы увязли по самые помидоры, сэр.
– Надеюсь, твой редактор возьмет это на себя? – Страйк указал на положенный между ними счет.
– Да, конечно…
Калпеппер бросил на стол купюру в десять фунтов, и мужчины вместе вышли из кафе. Страйк тут же закурил.
– Как ты ее разговорил? – полюбопытствовал Калпеппер, когда они шагали по морозу, мимо мотоциклов и грузовиков, по-прежнему сновавших у мясного рынка.
– Я ее выслушал, – ответил Страйк.
Калпеппер недоверчиво покосился в его сторону:
– Все другие частные сыщики, которые на меня работают, прослушивают телефоны.
– Это незаконно, – сказал Страйк, выпуская дым в светлеющий воздух.
– Но каким образом…
– Ты же не разглашаешь свои методы, позволь и мне не разглашать свои.
Какое-то время оба молчали; хромота Страйка делалась заметнее с каждым его шагом.
– Это будет бомба. Бомба, – радостно заговорил Калпеппер. – Лицемерный старпер что-то блеял насчет алчности корпораций, а сам двадцать лимонов заныкал на Кайманах…
– Рад служить, – перебил его Страйк. – Счет пришлю мейлом.
Калпеппер в очередной раз бросил на него подозрительный взгляд:
– Читал на той неделе про сынка Тома Джонса?
– Тома Джонса?
– Ну да, певца, из Уэльса, – уточнил Калпеппер.
– А, этого, – равнодушно бросил Страйк. – У нас в полку тоже был Том Джонс.
– Так ты читал?..
– Нет.
– Шикарное интервью. Парень говорит, что никогда в жизни не встречался со своим