криво улыбнулся, как бы в подтверждение своих слов.
К столику приблизилась блондинка с подносом. Поставила перед Кики тарелку и положила нож и вилку, завернутые в салфетку. Смотрелось, во всяком случае, аппетитно – поджаренное яйцо сбоку и много тертой свеклы. Официантка привычным движением приняла у Кики пустой бокал и приветливо улыбнулась:
– Хотите еще чего-нибудь?
Кики выжидательно посмотрела на Юнни. Тот выглядел довольным, немного смущенным, даже немного заинтересованным. В нем было что-то щенячье, и это импонировало Кики. Она перегнулась через стол, отбросив прядь с лица, и кокетливо улыбнулась:
– Угостишь пивом? Наверняка тебе есть что рассказать о том, как проводят на острове вечер пятницы. Я здесь впервые.
Глава 15
Получилось именно то, что Нора называла чудесным вечером на Сандхамне.
Судя по доносившимся с разных сторон звукам, соседи тоже наслаждались ужином на свежем воздухе. Где-то вдалеке пела Дина Вашингтон, и при этом было так тихо, что можно было расслышать жужжание шмеля. Ласточки летали в небе высоко, и это тоже было хорошим знаком. Девять вечера, а тепло еще не спало. Филе окуня получилось превосходным. Когда приступили к десерту, разговор перекинулся на недавнего утопленника.
– Как продвигается расследование? – поинтересовался Хенрик.
– Ну… – замялся Томас, – похоже, это все-таки была ненасильственная смерть. Несчастный случай. Судя по всему, он свалился в воду с финского парома. Они ведь курсируют здесь каждый вечер.
Томас взял кусок пирога с ревенем и продолжил:
– Он был одиночка – ни семьи, ни родителей, ни друзей, которые могли бы его опознать. Единственной родственницей остается кузина. Они довольно тесно общались, тем не менее… жалкая участь, если мне будет позволено так выразиться.
В ту же секунду Томас пожалел о сказанном. Параллели с его собственной жизнью были слишком очевидны. Ни семьи, ни детей… Почти сорокалетний холостяк в двушке, он в этом плане мало чем отличался от покойного. Что давало ему право называть участь Кристера Берггрена «жалкой»?
– Почему же ты считаешь, что это была ненасильственная смерть? – спросил Хенрик, передавая миску с ванильным кремом.
Вопрос вернул Томаса к действительности. Ему не без труда удалось собраться с мыслями.
– Нет ничего, что указывало бы на противоположное. Он утонул. Единственной странностью остается канат, петлей обвязанный вокруг тела. Но мы не ставим перед собой цели объяснить все. Эта деталь может вообще ничего не значить.
– Канат?
Хенрик вопросительно посмотрел на Томаса.
– Да, что-то вроде корабельного каната было петлей обвязано вокруг тела. Но это нам ничего не дало, и канат из самого обычного материала.
– У него имелись причины самому свести счеты с жизнью? – спросил Хенрик.
Томас покачал головой:
– Не думаю. Предсмертной записки мы так и не нашли. Хотя наверняка сказать трудно…
– А что с рыболовной сетью? – спросила Нора.
– Ничего. Правда, на ней обнаружена бирка с инициалами. Но, честно