ему дядя Джордж, когда Джон еще бегал в коротеньких штанишках. Мими объяснила: раз Джон не собирался ухаживать за собакой, она ее отдала.
Как вспоминал Пит Шоттон, то был единственный раз, когда он видел Джона в слезах. Пит думал, Мими убила собаку, но это, конечно, вряд ли. Стэнли Паркс, двоюродный брат Леннона, считал, что Мими просто нашла для Салли новый дом. В конце концов, она всегда предпочитала кошек. Но зная, как Джон любил этого терьера, можно предположить, что сердцем Мими все-таки овладели злоба и ревность.
6. «С такой-то мордой кирпичом… я как магнит тянул к себе проблемы»
Если Джон когда-либо и беспокоился о том, как преодолеет вторую академическую веху – экзамены по программе средней школы первого уровня сложности, – он этого не показывал. Никогда. Впрочем, The Quarry Men вообще не парились насчет экзаменов, судя по тому, сколько заказов они понабрали весной и в начале лета, забив на зубрежку. Они были вместе почти год и в основном устраивали неформальные выступления в молодежном клубе при местной церкви Святого Петра да у друзей на вечеринках. В плане музыки развивались они как улитки, но это ничуть не мешало амбициям Джона. И когда ливерпульским скиффл-группам предложили принять участие в предварительном отборе на шоу талантов Кэрролла Левиса, The Quarry Men вцепились в этот шанс как репей. Прослушивание проходило на сцене театра «Эмпайр», где выступали все американские звезды, и, хотя The Quarry Men мгновенно вылетели, их вера в себя ничуть не пострадала. Сколько еще шестнадцатилетних мальчишек из Южного Ливерпуля могли похвастаться тем, что выходили на сцену «Эмпайр»? Все было не так уж плохо. В «Куорри-Бэнк» их даже пригласили как особых гостей на танцевальную вечеринку шестого класса.
Джон расценивал все эти моменты как маленькие победы, но о мелочах он всегда забывал – и позже говорил, что его первые воспоминания о реальном появлении The Quarry Men на публике связаны с тем днем, когда группа играла в кузове грузовика, перевозившего уголь. Это было в июне 1957 года на Розберри-стрит, в Токстете, довольно суровом районе Ливерпуля. Поводом было 750-летие хартии, которую городу даровал английский король Иоанн Безземельный – печально знаменитый ненавистный монарх, из которого английские бароны потом еще восемь лет выбивали Великую хартию вольностей. Это Джону могли рассказать и в школе. Но для него появление в Токстете было незабываемым по другой причине – потому что его, неведомо почему, явно невзлюбила банда местных тедди-боев.
Бог его знает, чем он их разозлил. Парой песен перед мамой и сводными сестрами? Впрочем, Джон всю жизнь гладил людей против шерсти. Может, там, у микрофона, он не улыбался, и оттого казался надменным? О, эта высокомерно вздернутая верхняя губа… А может, все проще? Он ведь был жутко близорук! Он не хотел носить очки прилюдно и изо всех сил пытался рассмотреть публику, а потому любой, кто оказывался на линии его взгляда, мог бы подумать, что Леннон пристально, с вызовом смотрит именно на него…
«В жизни не был крутым уличным парнем… – скажет он в интервью для