говорю: «Это его компьютер?» Мне отвечают, что да, его компьютер. Продолжаю: «Перед глазами стоит образ высокого брюнета, 17 лет… да… темные волосы, карие глаза, добрый взгляд». Оглядываюсь по сторонам, продолжаю: «Раз сестра… еще сестра… 2 сестры?» Кивают головой. Начинаю рассказывать о сестрах… про одну говорю, что вижу, что замужем и есть маленький ребенок, что живет не в этой квартире. Про вторую говорю, что чувствую, что она очень родная ему… Снова переключаюсь, говорю: «Я чувствую, что мальчик… что он давно здесь не живет… его здесь нет». Внимание (!), мы не знаем, мертв он, жив или что-то еще… у нас даже нет фотографии на начальном этапе прохождения испытания… фотография выдается только в том случае, если экстрасенс попадает по многим ключевым пунктам и родители/родственники героя хотят, чтобы экстрасенс рассказал больше.
Я сажусь на диван, снова говорю: «Нет, я его здесь не чувствую… уже где-то год-два, как его в этом доме нет». Потом я спрашиваю: «А можно я посмотрю его фотографию? Мне ведь надо увидеть, в каком секторе его искать… если жив – так что-нибудь скажу… если мертв – надо входить в транс». Карина (мама Вигена) говорит: «Возьмите», – и указывает на то место, где спрятана фотография. Я беру фотографию и чувствую, что мальчик теплый (добрый), но сердце не бьется. Меня это пугает, потому что я изначально не настраивалась на задание, связанное со смертью, тем более не предполагала, что трагедия будет связана с образованной интеллигентной армянской семьей.
Вхожу в транс, зову его оттуда. Он появляется… в комнате. Я ему на его языке (как я называю, на языке импульсов… на языке кода) спрашиваю: «Мне сказать, где ты сейчас стоишь?» Он говорит: «Не надо. Они посмотрят мне в глаза. Они меня не увидят. А я увижу. И мне снова будет больно». Я ему: «Знаешь, мне надо сказать, как ты умер. Прости, что я тебя беспокою… если хочешь и можешь – покажи».
Идет ощущение спорта… говорю: «Он спортом занимался? Что-то такое… развивал ноги-руки». Мама говорит: «Нет, он не занимался спортом». Я ей: «Но я вижу стадион. И его в нем… он идет со стадиона». Его мама: «Да, он играл в футбол». Я говорю: «Здесь» (показываю область шеи и как завязанный шарф), мама его кивает и говорит, что он очень любил футбол и болел за какую-то команду.
Я снова спрашиваю Вигена: «Скажи мне что-нибудь другое… не это… это не то… мне надо рассказать, как ты умер».
Потом я говорю: «Вы ведь знаете, что он умер?!»
Мама кивает головой.
Он вдруг говорит мне: «Подарок». Я его маме говорю: «Про подарок какой-то говорит». Она: «Он очень любил подарки. Новый год начинался, а он уже говорил: „Когда вы подарите мне подарки“». Я качаю головой и говорю: «Нет, не это… подарок… сестра». Тут она протягивает мне его цепочку с крестом и кольцом. Я в небольшом недоумении, говорю: «Ему Кристина подарила кольцо?» А она отвечает: «Нет, это подарок средней сестры». Уже взяв цепочку в руки, намотав ее на пальцы, отвечаю: «Нет, не про это кольцо он мне говорит. Он говорит про другое кольцо, которое потерял. Ему его подарила Кристина». И тут его мама выдает: «Старшая дочка подарила ему кольцо-оберег „спаси и сохрани“. За две