недалеко от чернопольного слона. – Вижу, папа тебя хорошо учит играть. Ты достаточно уверенно разыгрываешь партию. Но видно, что мало практики. Наверное, нет сильных соперников?
– Шах, – радостно вскрикнул Антон, совершая то самое нападение, о котором думал ход назад. – Я только в интернете играю. И партии хорошими получаются не всегда. Часто ловлю себя на мысли, что там все жульничают. Особенно когда играют черными. Кажется, что они открывают шахматную программу на другом устройстве и дублируют мои ходы. После чего ходят так, как им подскажет программа. А у компьютера выиграть практически невозможно. В общем, белыми почти всегда проигрываю. Черными полегче победить. Но внутри постоянно сидит неприятное чувство, что меня обманывают. Трудно так сосредоточиться. Разве что на соревнованиях, где нужно выводить камеру со своим изображением, все более-менее честно. Но на таких я не частый гость. Где-то нужен международный рейтинг, а у меня такого нет. Где-то большие стартовые взносы… – Антон замялся, не желая продолжать тему. Да, свободных денег у них было не так уж и много. Да и Антон боялся нарваться на мошенников. Заплатит он взнос, а страница турнира исчезнет, точно и не бывало ее никогда. Или не исчезнет, но ему уже больше никто не ответит от организаторов. Куда потом идти? Кто вернет потраченные средства?
– Рано ты вскрытое нападение обнажил. Я специально сюда походила. Теперь тебе так атаковать нельзя. Заберешь ты ферзика моего, а сам мат получишь следующим ходом. Это специальный прием, когда игрок жертвует ценной фигурой ради подобного маневра.
В самом деле, выигрыш ферзя оборачивался бы для Антона концом партии. Конечно, он решал такие диаграммы в книгах, но на практике сталкивался редко, ведь сам привык беречь ферзя до последнего. Потому и попался на крючок Валентины Яковлевны. Она действительно очень хороший соперник. Он хотел бы поучиться у нее различным премудростям. Хотя сперва нужно эту партию доиграть. Вдруг у него получится перевернуть ее ход даже с утраченной в самом начале ладьёй? И нужно еще кое-что все же сказать, а то и так уже много неловких моментов…
– Я… – Антон открыл было рот, но тут же замялся, подбирая правильные слова. – Вы постоянно про папу говорите…
– Он с вами больше не живет? – быстро спросила Валентина Яковлевна, не дожидаясь вопроса мальчика.
– Он умер пять лет назад, – с тоской в голосе ответил Антон. Дрогнувшая рука не сразу ухватила ферзя. Негнущимся пальцем он нечаянно уронил две пешки. Валентина Яковлевна поставила их на место и глубоко вздохнула.
– Прости, я не знала.
– Ничего страшного, вы и не должны были знать, – Антон неуверенно сделал следующий ход. – Для нас с мамой это стало большой неожиданностью. Папа многое не успел. Но это жизнь, никогда не знаешь, когда, где и что тебя поджидает…
– Понимаю, – Валентина Яковлевна не сразу ответила своим ходом. Она покатала желваки на лице, точно обдумывая свои ранее сказанные слова. И только после паузы в несколько