с того Нового года никто в студии более не видал.
Окончив школу экстерном, Татьяна поступила в университет на факультет журналистики, и к тридцати годам освоила не только методику новостных репортажей, но и сделалась беспощадным театральным критиком. Особенно удавались ей разгромные статьи о кружках самодеятельности и любительских студиях.
Внешность Татьяны оставляла желать лучшего. Невысокая, худая и бледная, с выпуклыми глазами и вострым носиком – она не привлекала внимания «принцев на белых конях». В день своего двадцатипятилетия Татьяна углядела в зеркале один седой волосок и прямым ходом направилась в парикмахерскую. Там ее русые волосы остригли и перекрасили в насыщенный красный оттенок, который она неизменно обновляла раз в месяц. Огненная шевелюра стала своего рода визитной карточкой Татьяны: актеры на сцене вздрагивали, завидев в зале госпожу Мурову, от которой они ожидали только отрицательных рецензий.
Но и в жизни Татьяны имелась тайна: старичок-профессор с кафедры журналистики культуры, целый семестр звал ее Таточкой. «Нет, Таточка, – шелестел Борис Борисович, – здесь требуется более емкая метафора, деточка, давайте посмотрим на вещи поширше!» Профессор и сам не знал, насколько «ширше» пришлось, благодаря его заботам, посмотреть Татьяне на саму себя. Бориса Борисовича уже пару лет не было в живых. Но Татьяна, бывало, как будто слышала его шелестящий шепоток в своей высокомерной голове: «Тише, Таточка, не спешите так, деточка, я не поспеваю за вами!». Татьяна, не знавшая глубоких душевных привязанностей, не плакала, но что-то сжималось в ее груди, и очередная статья выходила не слишком разгромной.
***
В роковой вечер, когда дед Лисицын вспугнул ребят в Усадьбе, Татьяна засиделась у телевизора. Мать отправилась слушать Вагнера, отцу пришлось ее сопровождать. Опера была длинной, возвращения родителей до двух часов ночи можно было не ждать. Татьяна наготовила себе бутербродов, забралась с ногами на диван и совершила святотатство: щелкнув пультом, переключила телевещание с канала «Культура» (единственного, признанного в семье «смотрибельным») на один из развлекательных каналов. Там шел глупейший сериал, но в главной роли выступал известный театральный актер. Татьяна нацелилась вставить в очередную рецензию иронический намек на эту его сериальную роль, а потому ей требовался отсмотр хотя бы пары эпизодов.
Неожиданно для себя Татьяна увлеклась незамысловатым сюжетом. В нужных местах она даже хихикала в унисон с закадровым смехом, рискуя подавиться бутербродом. Начали крутить рекламу. Татьяна отнесла на кухню тарелку, налила в стакан томатного сока, вернулась к дивану и только хотела усесться, как у нее в сумочке ожил мобильник.
Звонил Никита Сизов – ее коллега-телеоператор. Никита обладал массой достоинств и одним недостатком, который эту массу перевешивал. Достоинства Никиты заключались в способности добывать подробнейшие сплетни, умении заводить нужные связи и редком