я ни к кому не лезу. Ни на кого не обижаюсь. И ни от кого ничего не жду. Знаешь ли, когда от этого зависит жизнь…»
«Ты меня не понял. Сейчас-то что? Если все наладилось, то почему ты заболел опять?»
Реймер замолчал и задумался. Он заглянул внутрь себя. Внутри была только сплошная темнота и пустота, и мелкие волны на поверхности теплого моря.
Корабля в море не было.
0.8. Отсутствие корабля
Вода в бутылке была холодной, пахла болотом и оставляла на зубах песок. Он хрустел.
«Что пошло не так, а? Что изменилось-то?»
Реймер закрыл глаза. Высыпал из головы все, что в ней оставалось.
Какое-то время он так и стоял – молча, с закрытыми глазами и с бутылкой в руках.
– Не знаю, в чем дело. Вроде нормально. Я свободен.
«Значит, что-то не так с твоей свободой».
– А что вообще может быть не так со свободой? Это ж наивысший дар. Это пожизненный отпуск. Это то, благодаря чему я не сдох в прошлый раз.
«Значит, между предыдущим разом и этим произошло нечто такое, что опять привело тебя на остров».
Реймер открыл глаза.
«И вообще, почему ты отвечаешь внутреннему голосу вслух? Я ведь и так тебя слышу».
– Какая разница.
Реймер отправился обратно к дому. Желудок начинал успокаиваться. Сделав еще несколько осторожных глотков, великий математик подумал, что было бы неплохо перекусить.
На крыльце его ждал контейнер с пирогом.
«Пообедаем?»
– Давай.
Он поднял контейнер и шагнул в дом.
Глазу тут же напомнили о себе книги, которые так и валялись разбросанными по полу.
«Ага, библиотека», – вспомнил он.
«Приберись. И перечитай Данте».
«А я его читал?»
Реймер молча поставил контейнер и бутылку на стол – грубый, с огромными щелями в столешнице. Как из хижины сказочного медведя. Потом собрал книги – на каждом приседании голова нещадно кружилась, норовя опрокинуть хозяина на пол – и уложил их аккуратной стопочкой рядом с пирогом.
Оглянулся.
Стены дома неподвижно взирали на Реймера иссохшими досками.
Он отодвинул себе такой же грубый и медвежий стул и уселся обедать.
Открыв контейнер, великий математик замер. Ноздри уловили знакомый с детства, ни с чем не сравнимый запах. Такой, какого он не знал уже лет десять.
Запах пирогов госпожи Реймер.
«Признайся, ты хочешь домой».
«У меня нет дома. Я живу на корабле».
Он медленно, как будто сомневаясь в съедобности пирога, поднес ко рту один кусок. Холодное плотное тесто. Мягкое.
«Я живу на корабле, – повторил он уже мысленно, – и сейчас этот корабль стоит в бухте острова Сэмюэла».
Придав этим себе уверенности, он откусил и принялся вдумчиво жевать.
«Когда ты ел в последний раз?»
«Не помню».
Таких вопросов ему тоже лет десять не задавали. С тех пор, как погибли родители.
Пирог оказался не таким