зовут Френсис! – крикнула ему вслед Вин, подпрыгивая на месте, словно желая, чтобы он получше слышал ее.
– Ну вот и хорошо, Френсис, – сказал Клайв, обернувшись и махнув им рукой.
Затем он помахал Кэрис, послал ей воздушный поцелуй и, чиркнув спичкой, чтобы закурить, отправился восвояси.
– Как только они поженятся, Клайв станет моим братом, – сказала Вин, глядя ему вслед.
– Зятем, – поправил Оуэн, проходя мимо и дергая ее за косу. – Только я буду твоим братом. Причем старшим. А ты всегда будешь меня слушаться.
– Не буду! – крикнула Вин, показав ему язык.
Девочки двинулись дальше, лавируя между повозок на углу Холлоуэй и перепрыгивая через кучки лошадиного навоза. Оказавшись у широкой пристани, где разгружали баржи, они понаблюдали, как рабочий перевозит мешки на сушу в ручной тачке, катая ее по узкой доске, переброшенной через шестиметровый пролет над водой. Девочки радостно кричали каждый раз, когда он покачивался, – и желая, чтобы рабочий упал, и отчаянно боясь, что он упадет. Но этого не случилось. Френсис размышляла, стоит ли ей что-то говорить Вин о ее семье, а также о том, что ей даже не предложили стакана воды, не говоря уж о молоке. Она мучилась вопросом, надо ли лгать, что ей понравилось у Вин дома, хотя на самом деле очень не понравилось. В конце концов ее естественная молчаливость победила. Правда, судя по поведению Вин, та и без слов догадалась о том, что не было сказано.
– А что будет делать твой Кит, когда вырастет? – спросила Вин.
– Не знаю. Думаю, будет механиком, как и отец. Он любит машины.
– Оуэн хочет стать футболистом.
– Но это же не работа.
– Папа тоже так говорит, а Оуэн считает, что это может быть работой. Клайв – настоящий каменщик. Когда-нибудь он станет владельцем этого бизнеса и будет боссом, и тогда он даст Оуэну нормальную работу. Так мама говорит. А когда Клайв станет боссом, он купит большой дом для себя и Кэрис, и мы будем ходить туда и устраивать пиры с пирогами, каких ты еще никогда не видела. Если ты, конечно, захочешь туда прийти, – сказала она, словно все это вопрос лишь времени и она сделала официальное приглашение.
– С удовольствием приду, – сказала Френсис. – Спасибо!
Девочкам еще не исполнилось тогда и семи лет, и никто из них не мог знать, какое роковое значение будут иметь две эти черты. То, что Вин так легко могла создавать свою собственную реальность, и то, что Френсис, будучи от природы очень нерешительной, не могла вовремя высказать свое истинное к этому отношение.
Вин называла Френсис своей лучшей подругой. У Френсис никогда раньше не было лучшей подруги, и это заставляло ее чувствовать себя иначе – увереннее и как-то более определенно. Раньше она старалась держаться поближе к дому и играла в основном одна. А Вин, наоборот, нравилось сматываться куда-нибудь подальше из Бичен-Клифф, у нее всегда была куча идей и обширные планы. Они отправлялись в Королевский театр посмотреть на шикарную публику, которая его посещала. Гуляли вдоль канала, рассматривая баржи, и заглядывали