брал в руки глины для лепки.
Все же я преодолел первое препятствие. Я решил обратиться за помощью к Гурию, который, как я знал, в детстве учился в художественной школе.
Он открыл мне лишь после долгих пронзительных звонков. Увидев его недовольное лицо, разбросанную по полу в беспорядке одежду и старый рюкзак, я спросил:
– Куда это ты опять собрался, братец?
– Вчера позвонил Джи и неожиданно сообщил: «Приглашаю тебя в обучающую поездку по Белоруссии и Прибалтике. Жду в Гомеле через два дня. Найдешь меня по афишам: „Выступает джазовый ансамбль „Кадарсис“. Если твой самолет будет лететь через Киев, то зайди в музей западноевропейского искусства и помедитируй на гобелены в одном из залов. Тебе нетрудно будет их найти: на них изображены похождения Дон Кихота и Санчо Пансы“.» – А у меня на физфаке пересдача экзаменов, – сокрушенно добавил Гурий. – Мне не терпится поскорее покинуть надоевший Кишинев. Как ты думаешь, зачем Джи советовал мне обязательно посмотреть на Санчо Пансу и Дон Кихота?
– Это символический роман, в котором описано путешествие Гроссмейстера рыцарского Ордена со своим оруженосцем и учеником, – ответил я. – Они никем не поняты и всеми осмеиваемы. Если настроишься на вибрацию романа, то глубже почувствуешь свою роль.
– В моем вчерашнем сне, – сообщил встревоженно Гурий, – нам была поручена важная миссия, которую мы должны выполнить в течение своей жизни. Мы преодолели массу трудностей, и нам все-таки удалось ее выполнить, но за это нас обоих распяли на Андреевских крестах.
– Не расстраивайся, братушка, это должно случиться лишь через много лет, – ответил я. – А вот сейчас ты лучше помоги мне вылепить трех обезьян Геббельса для устройства в лепную мастерскую, по заданию Джи.
– У меня нет времени, – отрезал он.
Я повернулся и собрался было уйти, как вдруг услышал его голос:
– Ну ладно, не переживай, самолет вылетает только завтра утром, у нас есть в запасе целая ночь.
– Я не помню, как выглядят эти обезьяны, – заметил я.
– Тебе не дали их копии? – удивился Гурий.
– Я ведь назвался специалистом по лепке, а лепить-то, должно быть, умеешь ты.
– Да я учился рисовать, а не лепить! – возмутился он.
– Ты бы поостыл. Я вообще ничего не могу, и то решился на эту авантюру, – заметил я. – Не забывай, что нам надо достичь Просветления еще в этой жизни, и ради этого можно вылепить и тысячу обезьян.
– Тогда поехали в город искать обезьяну, – успокоился Гурий.
Когда мы безрезультатно объехали десяток магазинов, Гурий возмутился:
– Не могу понять, почему нигде не продаются книжки с картинками обезьян…
– Даже игрушечные обезьяны исчезли с полок, – добавил я.
– Не расстраивайся, – вспомнил он, – у моей матери есть «Энциклопедия животных» Брема – там-то уж точно найдется изображение приличной обезьяны.
Дома Гурий аккуратно вырезал страницу с изображением обезьяны и около двенадцати