Русская поэзия XVIII века. Сборник

знал, как о страстях разумно рассуждать,

      Пермесских голос нимф был ввек его утеха,

      Стремился на Парнас, но не было успеха.

      Хоть упражнялся в том, доколе был он жив,

      Однако был Пегас всегда под ним ленив.

      Разумный Феофан, которого природа

      Произвела красой словенского народа[90],

      Что в красноречии касалось до него,

      Достойного в стихах не создал ничего.

      Стихи слагать не так легко, как многим мнится.

      Незнающий одной и рифмой утомится.

      Не должно, чтоб она в плен нашу мысль брала,

      Но чтобы нашею невольницей была.

      Не надобно за ней без памяти гоняться:

      Она должна сама нам в разуме встречаться

      И, кстати приходив, ложиться, где велят.

      Невольные стихи чтеца не веселят.

      А оное не плод единыя охоты,

      Но прилежания и тяжкия работы.

      Однако тщетно всё, когда искусства нет,

      Хотя творец, трудясь, струями пот прольет,

      А паче если кто на Геликон дерзает

      Противу сил своих и грамоте не знает.

      Он мнит, что он, слепив стишок, себя вознес

      Предивной хитростью до самых до небес.

      Тот, кто не гуливал плодов приятных садом,

      За вишни клюкву ест, рябину виноградом

      И, вкус имея груб, бездельные труды

      Пред общество кладет за сладкие плоды.

      Взойдем на Геликон, взойдем, увидим тамо