и расслабился. Знал, наверное, репутацию Бреннана и, несмотря на свой размер и грозный вид, не желал связываться с человеком, год назад проредившим ряды Кулаков.
Он снял маску и, отвернувшись и опустив голову, подал ее Бреннану. Бреннан принял маску, заглянул человеку в лицо и промолчал. Хоть и видывал их хуже, много хуже, все же понял он, почему зловещего вида вервольф стыдится своего лица. Оно было лицом мальчика, остановившего в росте в годовалом возрасте. Лицо ребенка, мягкое, прекрасное лицо, было уродливо встроено в огромного размера голову. Все это странно контрастировало с дикарским кожано-металлическим одеянием джокера.
Бреннан отступил, вервольф тоже, сохраняя осторожность и отвернув лицо. Затем он быстро скрылся в переулке.
– Ширинку застегни! – выкрикнул Бреннан ему вслед.
– Спи, – шепнула ему Эзили, когда они закончили.
Он уже чувствовал сонливость. Все, не противиться этому искушению, устроиться поудобнее на куче мягких ковров, закрыть глаза и погрузиться в покой. Он только сейчас осознал, насколько истощен.
Эзили улыбнулась, прижимаясь к его руке своей мягкой полной грудью. Хоть они и не потрудились даже включить освещение, он все же различал ее в свете уличного фонаря, просачивающемся сквозь слегка колышущиеся занавески. Ее соски были большими и темными, цвета горького шоколада. Он помнил их вкус. Он протянул руку, коснулся нежной кожи внизу ее груди, но на сей раз ее пальцы сомкнулись на его запястье, и она мягко отвела его руку.
– Нет, – шепнула она, – просто засыпай. Закрой глазки, мой маленький. Сон придет. – Она поцеловала его в лоб. – Сон про Эзили-je-rouge.
Какой-то своей частью Джэй осознавал все безумие происходящего, но другая его часть оставалась беспечной. Он подумал, не собирается ли Эзили раскрутить его на деньги. В конце концов, она же проститутка вроде бы. Но это его не беспокоило. Сколько ни запросит, она того стоит.
– И сколько берешь за всю ночь? – осведомился он сонным голосом.
Эзили это показалось забавным. Она рассмеялась своим легким музыкальным смехом и начала опытными проворными пальцами растирать ему лоб. Это необыкновенно успокаивало. В комнате было тихо и темно. Он закрыл глаза и позволил себе впасть в забытье. Пальцы у Эзили такие ласковые. Откуда-то издалека доносился ее голос, тихое воркование:
– Всю ночь, всю ночь, – звучало так, как если бы она в жизни не слышала ничего более забавного. Доносились издалека и другие звуки, где-то открылась дверь, шуршали чьи-то одежды, как будто кто-то пришел сюда, но Джэй слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Он поплыл, погрузился в теплое море сна, зная, что уж сегодня кошмар к нему не придет.
Тут с лязгом отворилась наружная дверь и кто-то выкрикнул:
– Где он?
Яркий свет хлынул из коридора на лицо Джэя, заставив его пробудиться. Он неуверенно сел, провел ладонью по глазам. Сквозь пальцы разглядел нечеткий в ярком свете, нарисовавшийся в дверях силуэт.
– Вот дерьмо, – пожаловался он, силясь