с Персией. И действительно, зачем им было воевать с Персией, когда они могли совершенно спокойно с ней торговать. Завоевывать ее было не надо.
Может быть, македоняне хотели сами невероятно разбогатеть? Но как раз все источники, все сообщения о личности Александра говорят, что только его личное обаяние заставило македонских крестьян подняться из своих деревень и отправиться в поход против персов, которые, между прочим, македонянам ничего плохого не сделали, и никакого ожесточения против персов у них не было.
Так как македонян для похода не хватало, Александру пришлось привлечь греков, но для того, чтобы иметь возможность навербовать там воинов, надо было завоевать Грецию. Вот каков был обходной путь. Александр взял Фивы, в то время самый укрепленный, самый стойкий из городов. Перебили в Фивах почти все население, мужчин во всяком случае, женщин и детей продали в рабство и сохранили только один дом поэта Пиндара, потому что Александр был человек культурный, интеллигентный и дом оставил как памятник, а все прочие были сровнены с землей. Для чего? Для того, чтобы напасть на ничего не подозревавших и ничего ему не сделавших персов.
Но даже когда македоняне захватили Малую Азию и разорили там такие города, как Эфес, Галикарнас, сопротивлявшиеся до последней стрелы, они уничтожали там не персидские гарнизоны, а греческих наемников, которые сражались за персидского царя, против македонского захватчика.
Довольно странная, казалось бы, война. Самое главное, что она никакого смысла для Македонии, да и для Греции, не имела. Тем не менее, захватив побережье Малой Азии, что могло быть объяснено, допустим, стратегическими целями, стремлением расшириться немножко, создать места для колонизации, Александр отправился в Сирию.
При Иссе он разгромил войско Дария, который бежал, а его жена и дочка попали в плен. Александр по-рыцарски обошелся с этими дамами. На дочке женился (хотя у него уже была жена, он взял другую) и пошел завоевывать дальше Палестину и Египет.
И тут пришлось ему взять Тир, который согласился подчиниться, но отказался впустить македонский гарнизон. Казалось бы, изолированный город на острове, никакой опасности не представляющий, юридически подчиняющийся, может остаться без внимания армии, которая ставит себе совершенно иные цели. «Нет, – сказал Александр, – взять Тир!» Тир пал впервые за всю свою историю, ни одного живого тирянина-финикийца не осталось. Масса македонян погибла, потребовалось подкрепление из Македонии и Греции. Набор за набором вытягивали оттуда людей.
Заняли Египет. Ну, казалось бы, хорошо, чего больше? Заложили Александрию – прекрасно! Дарий предлагает мир и уступает все земли к западу от Евфрата. Парменион говорит: «Если бы я был Александром, я бы на это согласился». Александр отвечает: «И я бы на это согласился, если бы был Парменионом. Вперед, на восток!»
Все в ужасе и удивлении. Неизвестно зачем идут на восток, разбивают персидскую армию на широкой равнине Гавгамел между Тигром и Евфратом, вторгаются