механически следили за дорогой. Он даже не пытался вникнуть в смысл адресованных ему слов. Когда голос в трубке иссяк, Дмитрий, стараясь соблюсти максимально мягкую интонацию, произнес:
– Отлично. Значит, до воскресенья. Пока.
– Проклятие, – пробормотал он через минуту, выруливая на обочину, – я снова пропустил поворот…
Дмитрий опустил стекло, вглядываясь в заоконную тьму. Справа, опираясь на частокол колонн, таращилось на него черными глазницами ночных окон, монументальное здание Ленинской библиотеки. Рука Дмитрия, извлекшая из бардачка карту московских дорог, задумчиво опустилась на колено…
В тот солнечный майский день в читальном зале Ленинки яблоку негде было упасть. Горячая пора – подготовка к летней сессии. Дмитрий штудировал книги по международному праву, готовясь к сдаче кандидатского минимума. Ему было двадцать пять…
Семь лет назад, в такой же погожий майский день, выпускник средней школы маленького провинциального городка Дима Грачевский садился в скорый поезд «Ставрополь – Москва».
– Делать тебе нечего, – хмуро сказал ему на перроне отец. – Выучился бы здесь, у меня пока практиковался. Со временем моя контора станет твоей.
Раздражение отца было понятно. Он основал небольшую частную адвокатскую контору в их городке и не мог понять, на кой черт его единственный сын отправляется за тридевять земель на поиски неведомой удачи. Но никакие разумные доводы не смогли удержать Димку дома. Его манила Москва – далекая, холодная, капризная, загадочная. Он был молод, честолюбив, полон энергии и желания покорить этот надменный мегаполис.
За годы учебы на юрфаке МГУ Димка не оттягивался по кабакам с собратьями по общаге, не принимал участия в их шумной, веселой студенческой жизни, за что прослыл неисправимым «ботаником». Постоянной девушки у него тоже не было. Несмотря на успех у противоположного пола, Дима избегал длительных отношений – это было слишком хлопотно и требовало времени и затрат. Первые три года столичной жизни он посвятил постижению мудреных основ всевозможных законодательств, последующие – работе в небольшой юридической конторе. Вскоре Дмитрий уже имел свою практику и смог позволить себе переехать из общаги в однокомнатную квартиру недалеко от работы. Перед защитой красного диплома Дмитрий, в отличие от большинства однокурсников, растерявшихся перед неизвестностью завтрашнего дня, готовясь начать крестовые походы в поисках работы, смотрел в будущее без тени страха и сомнения. Он перешел в весьма солидную консультацию, где уже успел хорошо себя зарекомендовать.
К двадцати пяти Дмитрий поменял однокомнатную на «двушку», купил подержанный автомобиль и решил получить кандидатскую степень. Она была нужна ему исключительно для удовлетворения своего тщеславия – в глубине души он еще оставался провинциалом, жаждущим славы и признания, ни на минуту, не забывавшим о том, что квартиру он лишь снимает, прописку имеет временную, а ездит на подержанных «Жигулях», постоянно путаясь в сложных развязках московских дорог.
«Ну, ничего, – говорил Дима себе, – еще немного, и…»
– Извините,