не понимают, будем действовать иначе. Вы будете исключены из школы, – вынесла она свой вердикт. -На неделю. И точка!
– Наверное, нужно будет родителей вызвать? – уточнила Зоя Павловна.
– Обязательно. Пусть знают, какие у них… у нас с ними деточки растут! Хулиганье! Марш на уроки! А с завтрашнего дня чтобы и духу вашего в школе не было!
… -Describe, please, your flat, using «there is/are’ (Опишите, пожалуйста, свою квартиру, используя оборот « there is/are», – продолжала урок Тамара Ивановна.
– May I come in? (Разрешите войти?) – приоткрыл дверь Рамиз.
– Come in, please (Входите, пожалуйста!)! – ответила учительница.
– Ну что? – обернулся к нему я, когда тот уселся за родную парту.
– Исключают. На неделю. В общем, с завтрашнего «шаталить» буду…
– Я тоже приду, – без раздумий пообещал я.
– И я, – отозвался Юра, составивший Рамизу компанию за партой в кабинете иностранного языка.
– Ладно. Утром во дворе, – кивнул нам Рамиз.
ШАГАЕТ СОЛНЦЕ ПО БУЛЬВАРУ
Домашний вечер. Сижу в столовой нашей маленькой двушки и грустно слежу за очередными приключениями Янека, Гуслика и других героев сериала «Четыре танкиста и собака». Врубил звук «Горизонта» на полную мощность. Ловкие и удачливые, они побеждали на своем фронтовом пути всех и вся, не ведая, казалось, страха перед фашистами и никогда не испытывая трудностей с боеприпасами. «Этих из школы никто бы не посмел выгнать», – думал я, вспоминая о последних школьных событиях.
Между тем и не услышал, как вернулась с работы мать. Подошла, взлохматила мою хипповую прическу: «Ты когда стричься пойдешь, Витюша? Папа тебе дал деньги еще на прошлой неделе…»
Вздохнув, выключил телек и пошел к секретеру делать домашку: -Завтра.
– У тебя как дела? В школе нормально?
– Нормально…
– Ты не голоден?
– Нет.
Открыл домашнюю тетрадь, достал из портфеля шариковую ручку и, еще разок вздохнув, принялся выполнять упражнение по русскому языку.
Через час из кухни донесся мамин голос: «Так, теперь займись музыкой. Ты когда брал в руки последний раз инструмент?»
Все это прозвучало не менее убедительно, чем гамма «До мажор».
– А во двор? – попытался я выторговать «компот» за предстоящее полуторачасовое занятие на аккордеоне. -У нас сегодня турнир! Поздно ведь будет!
– У нас сегодня музыка, сынок. Вот подготовишься, тогда посмотрим.
Ворча, я полез в футляр за тяжеленным – 120 басов, концертный вариант – аккордеоном. Новенький Weltmeister отливал темно-красным перламутром и, дыша мехами, казалось, напоминал голосом Дмитрия Александровича: «Начни с гаммочек!»…
– До, ре, ми, фа, соль, ля, си, кошка села на такси! – передразнил я аккордеон, наигрывая басы и напевая вполголоса.
«Нашелся бы какой-нибудь старик-Хоттабыч, выдернул бы из своей бороды волосок и я бы сразу заиграл как Дмитрий Александрович. Ох, и здорово же