когда-то мечтала о творческой профессии.
Мне неловко было от вопросов Джереми, поэтому я вернула разговор в прежнее русло, спросив Малькольма, читал ли он рассказы Джереми.
– Нет, – ответил он с блеском в глазах. – Возможно, нам стоило бы организовать публичные чтения.
– Да, давайте! – сказала я.
Джереми закатил глаза:
– О, боже, ну супер! Может, еще и проведем их в сарае, как в Средневековье? Сошьешь занавески для оформления сцены?
Малькольм похлопал Джереми по плечу:
– Ну-ну, зачем ты так?
Я не торопилась менять тему. Мне было интересно, что же такое написал этот золотой подросток и нет ли в его рассказах чего-то, что объясняло бы его дружбу с Фрэнни.
– Как мне найти этот сборник? Я бы с удовольствием его прочитала.
Джереми ответил не сразу. Затем, как будто ему по-настоящему неловко было от такого внимания, он сказал:
– Тираж был небольшой. Его не просто сейчас найти.
6
Почему-то я представляла себе Лил блондинкой с длинными волосами, которые никогда не становятся слишком пушистыми, как мои, а, напротив, завиваются небольшими колечками вокруг лба и ложатся на спину густой волной. Генри и Тилли, несомненно, обожают ее. Она могла быть поэтессой, или художницей, или делать что-нибудь невероятное из батика. Я уже представляла себе, как они с Фрэнни гуляют по лесным тропинкам какого-нибудь острова в штате Мэн. Он ложился бы на ковер из еловых иголок, чтобы запечатлеть стволы деревьев, а она собирала бы кору для своих инсталляций. После прогулки по острову они занимались бы любовью на матрасе, лежащем на полу старого маяка, а потом, еще до рассвета, засыпали бы там же. Просыпаясь, Лил бы потягивалась, как кошка, и говорила бы, что хочет что-нибудь вроде шоколадного пудинга на ужин, а Фрэнни спешил бы удовлетворить это ее желание.
В пятницу днем я сидела за своим столом, покорно разбирая «гору на выброс» и представляя, как Фрэнни и Лил вальяжно плавают на спине по пруду. В этот момент зазвонил телефон. Это был Малькольм, он звонил из своего дома в округе Бакс со срочным поручением. Он хотел, чтобы я пошла на склад «как можно скорее», нашла там кое-какие читательские копии и отнесла их на квартиру Джереми на первом этаже по адресу Восток 12-я стрит, 160.
– Поторопись, – сказал он. – Джереми просил прислать их сегодня днем, поскольку уже вечером он уедет из города.
Джереми. У меня не было никакого желания встречаться с Джереми. Я скривилась, подумав о том, как появлюсь перед ним в качестве жалкой девочки на побегушках, хотя я и была ею. Я огляделась вокруг, чтобы найти кого-нибудь из стажеров, работавших у нас на летних каникулах, но все они уже свинтили с работы пораньше – выходные для них уже начались. Я заставила себя сходить на склад за копией романа «Армянская рапсодия», написанного автором, который эмигрировал из Еревана в Чикаго еще в подростковом возрасте. Меня раздражало, что Джереми считал себя достаточно важной шишкой, чтобы просить о доставке до двери. Я решительно не могла понять, к чему такая