Мысль неожиданно вырвалась наружу.
– Вы со мной говорите? – повернулась на голос продавщица.
Светлана смущенно покачала головой. Вот позорище! Стояла тетенька в магазине и разговаривала сама с собой. Светлана натянула на голову шапку и уже собиралась выбежать из магазина, как в голову пришла неожиданная мысль. Она позвонила Белле и выяснила, сколько понадобится страусиных брошей, чтобы хватило на всех. Как и подозревалось, никто не собирался возражать, чтобы Светлана купила «дополнительные аксессуары» на свои деньги. Белла даже назвала ее «меценатом искусства», что заставило Светлану покраснеть. Высокая любовь к искусству не имела ничего общего с ее решением потратиться на дорогие побрякушки. Деньги для того на свете и существовали, чтобы сделать жизнь комфортнее и приятнее. Если бы дело было только в деньгах, у каждого обеспеченного ребенка было бы идеальное детство.
Полчаса спустя Светлана покинула магазин, волоча за собой слегка потолстевшую сумку. Как обычно, разогнавшись, было трудно остановиться, в магазине нашлась куча маленьких и «нужных» вещей. Чтобы не таскаться с покупками по городу, она вернулась на вокзал и сдала их в камеру хранения. После похода за пробирками и учебниками можно будет и впрямь ненадолго заскочить к сестренке. Неожиданно сжало горло, Светлана прокашлялась и громко, словно стараясь разубедить саму себя, сказала:
– У Аиды все в порядке!
В углу зала ожидания зашевелился неопрятный ком одежды.
– Порядки… порядки, – пробормотал бомж, с трудом отлипая от вороха подложенных для тепла газет, – погреться человеку не дают.
– Я не про… вас, – смутилась Светлана.
Бомж с неожиданной скоростью перегородил дорогу и, укоризненно цыкая зубом, протянул руку. От кислого запаха давно не мытого тела засвербело в носу, Светлана выхватила из кармана отложенные на маршрутку деньги и вложила их в заскорузлую от грязи ладонь «человека».
Темнокожая мультяшная Тиана на экране телевизора вытянула губы, чтобы поцеловать лягушонка.
– Фу. – Вита уронила голову на мягкий кожаный подлокотник.
– Почему «фу»? – спросила сидевшая на краешке дивана Лена.
– Потому что жабы скользкие и противные.
– А по мне, Навин не выглядит противным, – смутилась Лена, – он настоящий принц.
– Это только в сказках лягушки превращаются в принцев, – поморщилась Вита.
– Опять живот болит? – сочувственно спросила Лена.
– Ерунда, – пожала плечами Вита, – папа говорит, это нормально, когда в период болит живот.
– Твой папа… знает про период? – густо покраснела Лена.
– Мой папа особенный, – сказала Вита, – с ним про что угодно можно говорить.
Лена быстро огляделась по сторонам:
– Даже про… секс?
– Что? – растерялась Вита.
Дверь гостиной всхлипнула и разъехалась на шарнирах. Улыбающийся Геннадий обошел диван и поставил поднос