пенсионера Завьялова с кудрявой беспородной псинкой.
Судьба, однако. Магнитного ключа от этого подъезда у Ковалева не было, звонить приятелю из тутошней квартиры не хотелось, и вдруг – Николай Николаевич на вечерний променад-с. Макс хмуро поздоровался с собачником, проскользнул в дом; вместе с подъемом на третий этаж в груди принялось подниматься притушенное было бешенство.
«Хоть раз – но точно плюну!»
И снова повезло. Дверь открыло нелепое создание с полотенцем, сползающим на глаз, тощими ногами под желтым, как цыплячий пух, халатом, совершенно детским умытым лицом без грамма косметики… И ситуация внезапно стала отдавать комизмом. Ковалев как будто увидел себя со стороны: он, огромный на фоне вредоносного цыпленка, плюется и тиранит мелочь с перепуганной мордашкой?.. Гадалка, блин! Ворожея недоделанная.
Хотя поговорить хотелось тем не менее. О бывшей и любимой, понять, чего-то там переклинило в ее мозгах. Да и проникновенный градус-стадия «ты меня уважаешь?» давал о себе знать. Хотелось разговора, хоть ты тресни! Не с коллегами же бросившую бабу обсуждать. Таким порядком можно реально докатиться до запоя.
…Ковалев стер пальцем остатки сладкой белой массы с венчика блендера, вздохнул. И ловким движением щиколотки выдернул из-под стола табуретку. Уселся, как бы продемонстрировал – он здесь надолго и без ответов не уйдет.
– Ну? Что ты ей наговорила? – повторил, разглядывая свои стиснутые кулаки, положенные на сверкающий чистотой белоснежный стол.
– Ничего особенного. – Цыпленок вяло пожала плечиками и поправила на груди халатик.
– Что я сопьюсь? Меня уволят? – вбивал вопросы Ковалев. – Что?!
– А тебя уволили? – оживилась, заинтересовалась цыпа подколодная.
– Нет. – Капитан перестал таращиться на кулаки и перевел прищуренные глаза на гадалку. – А ты ей это напророчила? Типа меня уволят, понизят в звании, объявят выговор… Что ты ей наплела?!
– Тебе выпало – пьянство, – пригвоздила Полумятова, начиная-таки давать признательные показания, – и неприятности на работе. Но ведь это так, да? Ты пьешь…
– Из-за тебя! Из-за нее!!!
– Слушай… – Вероника замялась, выдвинула из-под стола второй табурет, села через угол от оперативника и быстро зашептала: – Максим, я тебе уже говорила, что гадалка я – никакая, плюшевая…
– Плюшевая? В смысле?
– Ну – игрушечная, несерьезная. – Ника говорила тихо-тихо, пыталась навязать прилично разозленному соседу негромкую и доверительную манеру. – Ко мне приходят подруги, мы болтаем, чай пьем, а карты… это так, забава. Связка для разговора.
– Забава, говоришь? – Максим вспомнил слова жены о том, что пророчества цыпленка продолжают сбываться.
Ника, видимо о чем-то догадавшись, смущенно улыбнулась:
– Макс, я не понимаю, почему карты со мной «разговаривают». Правда. Я и значения-то их не знаю толком. Просто вижу что-то и говорю.
– Но все почему-то сбывается, – задумчиво