того, чтобы получить к нему доступ, я считаю, – что в итоге сработало. Думаю, ее родители именно этого и хотели, несмотря на то, сколько пришлось заплатить. Петра считает, что Комрек является шотландским эквивалентом больницы «Прайори» в Лондоне, только гораздо более дорогим и с наркоманами из более высоких слоев общества.
– И ты, я полагаю, как обычно, поставила под сомнение законность всего этого? – Ее слова могли быть издевательством или же просто подтруниванием: с Рейчел Дельфина ни в чем не могла быть полностью уверенной.
– Это – одна из форм лишения свободы.
Дельфина отвернулась от строгого лица старшей медсестры и прошла обратно к бюро, как будто лежавшие там заметки действительно требовали дальнейшего внимания.
– Тебе надо повзрослеть, Дельфина, – донесся резкий упрек Рейчел. Затем голос у нее смягчился, и она, проследовав за психологом к бюро, нежно коснулась плеча Дельфины. – Прости, – сказала она, – но я по тебе соскучилась. Я думала, что мы, по крайней мере, могли бы сегодня вместе пообедать.
Дельфина смахнула с себя непрошеную руку, а голос у нее самой прозвучал как-то ломко.
– Меня не было всего неделю. Ради Бога, мы же с тобой не пара.
– Мы могли бы ее составить. Могли бы ст…
– Нет, Рейчел. Не в том смысле, который ты вкладываешь. Не хочу выглядеть грубой, но у меня нет склонности к тому, что ты предлагаешь.
– Однажды была.
– Вот именно: однажды. Когда я была убита горем из-за смерти отца. Мне просто требовалось утешение. Мне было не к кому… не к кому обратиться.
– Это было сексуально. Ты это знаешь.
Дельфина сердито ударила основанием ладони по крышке бюро.
– Нет! Не было!
– Я трахала тебя пальцем вот здесь, в этой самой комнате. И ты тогда не возражала. Так ведь?
На мгновение Дельфина была шокирована тем, с какой грубостью медсестра упомянула о том, что произошло между ними.
Лицо у Рейчел покраснело, и она снова придвинулась к Дельфине, даже ближе, чем раньше. Голос у нее был полон лукавой вкрадчивости, когда она проговорила:
– И давай не будем забывать: ты пришла ко мне позже той ночью, и мы занялись любовью, на этот раз по-настоящему, в моей постели!
Комната вдруг озарилась – солнцу удалось появиться напоследок, прорвав пасмурное небо, где мрачные облака начинали ломаться и освобождать кусочки чистого пространства. Но даже просветлевший день не мог поднять настроение Дельфины.
– Да, – ответила она на насмешку Рейчел, – но только потому, что в ту ночь я боялась остаться одна. Ты знаешь, что мне нужно было утешение.
– Ха! Конечно, ты была расстроена – в то утро ты только что узнала о смерти своего отца. Но, послушай меня, Дельфина, ты была страстной, даже неистовой, и скоро для тебя не осталось никаких запретов. Я показала тебе, какой красивой и сильной может быть физическая любовь между двумя женщинами, и ты жаждала учиться. Не было ничего, чему бы ты сопротивлялась и чего не хотела бы испробовать. Да,