но цветочный бизнес не позволял бросать его надолго и требовал к себе такого же внимания, как и моя племянница Аня. В общем, у всех были заботы, кроме нас троих.
На том и порешили. Алексей, я и Ирина остаемся, но каждый день отчитываемся и звоним всем. Марине же докладываем в любом случае и в любом состоянии, даже неживом.
Спать легли рано, сказалась нервная усталость. Я уснула, едва коснувшись головой подушки. Утро вновь оказалось громким и недобрым. В реальность меня вернул визг Ирины. И опять мы без носок и тапочек выскочили на веранду. Краем глаза я отметила, что оба дивана пусты, а Ирина стоит на верхней ступеньке крыльца и, не прерывая ора, смотрит куда-то вниз.
Следуя больше инстинкту, чем разуму, мы столпились за спиной у этой сирены, стараясь отпихнуть, друг друга. Перед крыльцом, на земле лежал, конечно же, труп. Но на этот раз, труп собаки.
Мы прикормили этого пса, и он всегда прибегал, как только дача пробуждалась, и жил, пока на двери дома не навешивался замок. А после, исчезал в неизвестном направлении. Вполне возможно, что этот хитрюга просто менял на время хозяев и столовался в другом жилище. Что свидетельствовало об наличие незаурядного ума у четвероногово. Веселый и жизнерадостный при жизни, с соответствующей кличкой: Бродяга, сейчас он лежал перед нами в луже собственных испражнений.
Вид у собаки был неприятный. Морда, искаженная гримасой, с пеной в уголках рта, а лапы и серое туловище, при жизни имеющее белый окрас, были удлинены так, как будто их специально растягивали во все стороны. Смерть у пса, по всем признакам, была мучительной.
– Ну, началось утро в колхозе,– заговорила я первой.– Иди, Леш, звони в полицию, у нас еще один труп.
Никто даже не улыбнулся, но я твердо решила перевести все в шутку, иначе, либо останутся все, либоМарина настоит на том, чтобы дом покинули тоже все. А мне уезжать не хотелось. Мне, кровь из носа, хотелось дознаться, что же тут происходит. И без этой толпы народа, которая, пребывая в шоковом состоянии, пока еще только безмолвно таращится на мертвое животное.
– Леш, неси нож. Вонзим в тело, перенесем его на диван, и вот тебе, пожалуйста, и серия убийств,– не теряла я надежды развеселить друзей.
Но в тесных рядах, плотно сомкнувших плечи, шевеления не случилось.
– Ну, хватит. Я устала клоунадничать. Может, Бродягу случайно отравили? Может, он у кого кур таскал,– выдвинула я версию гибели пса.
– А, если нет?– отмерла и Марина.– Если эти две смерти связаны между собой? Если это и есть знак или предупреждение?
Я незаметно пнула Алексея. Тот, верно уразумев мой намек, ласковым голосом, чем шокировал не меня одну, промурлыкал, словно кот:
– Ну, что ты, Мариночка, ну, какой знак. Не бери в головуи не обращай внимания. Сейчас я обойду двор, осмотрю машины. Если все в порядке, значит просто совпадение. Вспомни, как тот дед не раз грозился отравить нашего Бродягу. А он бедненький к нам умирать пришел. Мы ему нравились. Надо похоронить его со всеми почестями.
– Ой, не знаю,– готова была уже согласиться