талант писателя? Роулинг же, создатель Гарри Поттера, тоже в своё время была никому не известна.
– Заладил одно и то же, – проворчал Коренев. – Сан Санычу слава не нужна.
– А что ему нужно?
– Слава бывает разная. Вон один математик отказался от Нобелевки и стал известен всему миру.
– Он просто больной, думал только о себе, а не о своих родственниках. Ему невероятно повезло, а он это везение в задницу засунул!
– Не груби. Везение тоже разное бывает.
Хаевич хихикнул.
– Эт точно. Иногда не получить желаемое и есть везение. Ну, что, мужчины, ещё по кружечке?
– Привет, алкоголики, – вошёл в гостиную улыбающийся Новихин, бросил к шкафу в прихожей слева спортивную сумку. – Как вам наши футболисты?
– Я просто обалдел! – оживился Коренев. – Четыре – один, уму непостижимо! Неужели научились играть?
– Тренер хороший, вот и научил, – авторитетно сказал Хаевич.
– У них стимул появился, – сказал Олег, скрываясь на втором этаже.
– Какой стимул? – не понял Хаевич.
– Раньше играли как игралось, – поддержал тему Коренев. – Всё равно платили. А теперь не даёшь отдачи – садись.
– Значит, тренер-таки в этом деле главный? Кто ещё заставит их играть?
– Почему обязательно тренер? Игорь прав, стимул появился – играть хорошо, иначе сядешь на скамейку запасных, а то и совсем вылетишь из команды. К тому же известно, что лучший тренер – отечественный, доморощенный, знающий российский менталитет, а не пришлый, с трудом произносящий два слова по-русски.
К столу спустился Новихин, переодевшийся в домашний спортивный костюм.
Заговорили о футболе, потом о теннисе, знатоком которого считался Хаевич, о бадминтоне. Открыли вино.
Уваров сидел молча, слушал, от вина отказался. До сорока пяти он вообще не употреблял спиртных напитков, да и сейчас позволял себе разве что бокал шампанского на праздники да сидр. От пива не отказывался, но и не приветствовал, доверял организму, который чётко знал свою норму.
В начале десятого пересели за игровой столик.
Сдавать выпало Новихину.
Коренев взял карты, принялся изучать расклад. Делал он это медленно и обстоятельно, в силу характера, поэтому поначалу компаньонов это сердило, но после пятнадцати лет знакомства все привыкли к манере игры «главного биржевика» компании и не обращали на его медлительность внимания.
– Раз, – объявил наконец Михал Михалыч.
– Пас, – отозвался Уваров.
– Бери, – согласился Хаевич.
Игра началась.
Расходились за полночь, в половине первого.
Хаевич и Новихин собрались навестить клуб «Сохо».
Уваров повёз Коренева на своей машине: тот жил в Крылатском, после чего ему предстояло возвращаться назад, к Серебряному бору.
– Ты что, и вправду видишь прошлое? – поинтересовался слегка осоловевший Михал Михалыч, когда они попрощались с молодёжью и отъехали. У него был свой «БМВ», плюс охрана, однако он