моё внимание. Я нырнул и пригляделся, пытаясь определить этого сумеречного монстра, одновременно поражаясь мертвенности, затаённости пейзажа, не оживляемого причудливыми силуэтами разноцветных рыб. Они куда-то попрятались, а вместо них появились другие. Крупные летринусы промелькнули рядом, а вдали проплывали ещё какие-то сизоватые тени, неопределимые на таком расстоянии.
«Монстр» неторопливо подплыл-подполз к расщелине, призадумавшись, остановился и внезапно стал уменьшаться, постепенно превратившись в обыкновенного каменного окуня, одного из тех, к кому я заглядывал в убежище днём. Тут только я прозрел и сообразил, что он плыл вдвоём с муреной, тандемом, держась сверху у самой её головы. Небольшая, около семидесяти сантиметров, мурена, не задерживаясь, скрылась в щели, а окунишка, чуть побольше ладони, остался снаружи. Неожиданно он метнулся в сторону к другой щели и что-то там произошло… Что? Я не понял. Но окунь привсплыл над грунтом, а из щели выползла мурена. Она посмотрела на окуня и заструилась дальше, а он снова пристроился над передней частью её туловища.
Не теряя их из вида, припадая к камням, отталкиваясь ножом, я следовал за ними. Вскоре мурена снова вползла в довольно обширную полость, окунь последовал за ней, но дальше хода ему не было, и из полости высунулся его хвост, а затем и грудные плавники, окунь отрабатывал назад, но голова его по-прежнему оставалась в полости.
Я тоже попятился, до тех пор, пока не сместился таким образом, что мне стал виден и хвост окуня, и его голова, закрывавшая вход в полость. Сумерки неостановимо сгущались, под водой стемнело, и я подполз ещё ближе. В этот момент какая-то рыбёшка попыталась вырваться из укрытия, но увидев окуня метнулась назад и оказалась в пасти подоспевшей мурены.
Я приподнял голову и снял маску, делать под водой больше нечего. И хотя на фоне светлого неба на западе ещё золотились отроги дальних гор на полуострове Литл-Аден, сумерки густели с каждой минутой, пора было возвращаться.
ЛЕГЕНДА О МУРЕНАХ
Теперь, когда мы немного ознакомились с поведением и нравом мурен, следует развенчать одну легенду, в той или иной форме кочующей из книги в книгу при любом упоминании об этих рыбах. Правда, задолго до меня это сделал Пьер де Латиль в своей работе «Подводный натуралист», изданной во Франции в 1951 году и посвятивший этому целую главу – «Морские угри и мурены, или как создаются репутации».
Но даже после того, как Латиль расставил все точки над «i», тем самым закрыв вопрос, раз от раза миф о кровожадности мурен все же всплывает самым причудливым образом. Скорее все же миф о кровожадности развращенных римских патрициев, которые додумались откармливать мурен рабами.
Итак, дадим слово Латилю. Поведаем о том, как создаются легенды, и каким образом угри превратились в мурен, пожирающих рабов.
Начало всему положил Сенека. Вот, что он пишет: «Однажды, когда божественный