сначала учёба и карьера, а потом уже всякие глупости.
– Ксюш, – задумчиво прошептала я. – Как думаешь, что у него могло случиться?
– Думаю, ничего особенного, – она не отрывалась от решения задачи. – Так, глупости какие-нибудь.
– У тебя всё глупости! – я тоже не прекращала чертить в тетради.
– Борькина, не отвлекай Романову! – послышался резкий окрик физички, Ирины Юрьевны.
Маленькая, кругленькая, в очках и в возрасте, она была без ума от своей возлюбленной физики, и физика платила ей тем же. Её голосовые связки могли привести в чувство любого зарвавшегося амбала, что уж говорить обо мне! Я мгновенно выпрямилась и уставилась на доску: оказывается, нам надо было решать задачу по вариантам, и у Ксюшки списать было никак нельзя. Я торопливо принялась переносить условия в тетрадь, а Ирина Юрьевна одобрительно кивала, поблёскивая очками, – она терпеть не могла бездельников, а уж неуважение к своему предмету воспринимала как личное оскорбление!
– Мне всё же кажется, это что-то серьёзное… Видела бы ты Маргошу! – снова зашептала я.
– Борькина! Второе предупреждение! – вновь одёрнула меня Ирина Юрьевна. – Третьего не будет!
Пришлось уткнуться в тетрадь, попутно возмущаясь, почему ей так нравится скандировать мою фамилию?! Назвала бы по имени, что ей, трудно, что ли?!
Если уж я была не в восторге от своего имени, то фамилия нравилась мне ещё меньше: угораздило же маму найти мужа с такой фамилией – Борькин! Ладно бы ещё человек был хороший, а то оставил её с маленьким ребёнком и уехал в Москву искать счастья и заработка, да так и не вернулся. Через несколько лет маме пришло от него письмо, что он нашёл себе другую женщину и живёт с ней, а она может считать себя свободной. Письмо было помятым, без обратного адреса и даже без почтового штемпеля. Мама поплакала, потом успокоилась и стала жить одна, а так как родила она меня довольно поздно, то… никого себе уже не нашла…
Больше всего меня злило то, что она дала мне его фамилию – Борькина!
– Что же это получается?! Сделал тебе ребёнка – и исчез! Не воспитывал, не гулял, не кормил из бутылочки – ничего! И ты за всё это ещё и род его решила продлить! – сердито выговаривала я маме.
– Не сердись, Полюшка, он твой отец, в тебе его кровь, хочешь ты этого или нет… – грустно отвечала мама, и я подходила к зеркалу, пристально вглядываясь в своё отражение: почему я не похожа на неё?!
Мамины тонкие черты лица, розовые полные губы, голубые глаза, рыжие волосы, пушистым облаком венчавшие её голову, – ничего мне не досталось! Я похожа на отца. Даже не на отца, а на его мать, мою бабушку, которую я и видела-то всего несколько раз: у меня обычные серые глаза, правда, довольно большие, нос, немного длинноватый, на мой взгляд, волосы русые – что хорошего? Нравится мне мой лоб – высокий и чистый, без всяких там прыщей, и маленькие ушки. Но кто из мальчишек смотрит на лоб и уши?! Им нравятся губы, как у Анджелины Джоли, нос, как у Николь Кидман, глаза, как у Дженнифер Лопес, или как