Я могу помочь своему спутнику достичь больших высот. Зачем же мне зарывать свои таланты? Иное дело господин Воронин. – Удивительная барышня повернулась к Арамису. – Мы с вами одного поля ягоды и очень пригодимся друг другу. На что вам ангельская Лида? Ни умного совета, ни поддержки в рискованном начинании вам от нее не будет, только нежность и преданность. Такая ли жена вам нужна? Вот для Евгения Николаевича она будет в самый раз. Они составят счастье друг друга и проживут век душа в душу.
Завершилась поразительная речь вопросом, обращенным к Воронину:
– Что вы на это скажете?
– Я не смел об этом и мечтать, – быстро ответил Вика, но посмотрел при этом на Эжена. Это было очень умнó. Барышне понравилась скорость ответа, другу – взгляд, означавший: «Впрочем всё будет зависеть от тебя».
– А вы? – повернулась шахматистка к Воронцову.
Тот, как всегда, сказал правду:
– Я совершенно ошеломлен…
«А как же последняя воля моего отца?» – хотел продолжить он, но вдруг подумал, что в присутствии Корнелии Львовны, под ее острым взглядом, под обстрелом ее колких вопросов иногда чувствовал себя растерянным, а с Лидией Львовной всегда оттаивал душой и испытывал сладостную приятность. Еще он представил, как каждый вечер она будет только для него играть Шопена и Шуберта, а утром, просыпаясь, он увидит рядом с собой ее милое, свежее личико. Эта последняя мысль подействовала на Евгения Николаевича опьяняюще, но развить ее он себе не позволил.
– Но… но угодно ли будет Лидии Львовне рассматривать меня в качестве… возможной партии? – пролепетал он.
– Угодно, угодно, – засмеялась Корнелия. – Виктора Аполлоновича она немного побаивается, а с вами ей хорошо. Пойду ее позову, а то она, бедняжка, мечется у себя в комнате… Только вот еще что, Эжен. Вы возьмете мою сестру без приданого?
– Что? – удивился Атос и поспешно воскликнул: – Разумеется! Это не имеет никакого значения.
– Дело в том, что вы и так состоятельны, а у Вики ничего кроме жалованья нет, – объяснила она, впервые назвав Воронина уменьшительным именем. – Поэтому наш дом и родовое имение отойдут ко мне, а то надо ведь нам где-то жить. Лидия с этим согласна.
«Я счастливейший из смертных, – подумал тут Арамис в несвойственной ему восторженной манере. – И, оказывается, я ужасно ее люблю, просто раньше не догадывался об этом».
Потом они сидели уже вчетвером, но расселись по-новому: Корнелия и Воронин с одной стороны стола, Эжен и Лидия – с другой. Двое последних были пунцовые, потому что Атос под столом взял невесту за мягкие пальчики, те ответили нежным пожатием и не сделали попытки высвободиться.
Говорила в основном Корнелия Львовна. Про то, что со свадьбой тянуть незачем и лучше отпраздновать двойную, поскольку оно и веселее, и не так накладно. Еще про то, что летом они все вместе будут попеременно жить то в воронцовском Приятном, то в дорфовской Щегловке. И учителей для будущих детей тоже