приюте-то тебя почтительности научат, не сумлевайся, щенок! – процедил тот.
Митю ощутимо передернуло. Отец вперился в исправника гневно-начальственным взором:
– Господин исправник! Ваши люди не только о процедуре проверки личности понятия не имеют, но и с законом «Об оскорблении Кровной Чести» не ознакомлены? Не знают, что щенок – это кровный потомок Великого Пса Симаргла, и применение сего звания к кому другому – уголовно наказуемое деяние? Может, у вас в уезде мужики и баб своих осмеливаются суками звать?
– Э-э… Поучи еще меня, ракалия! – рявкнул исправник, но на своего подчиненного бросил весьма недобрый взгляд, так что тот немедленно вытянулся во фрунт и повинуясь начальственному кивку, направился к саквояжу. И лихо вывернул его на крышку рояля. На пыльный чехол вывалился отцовский дорожный несессер, платок, фляжка…
– Сколько наворовал, варнак! На каторге не занадобится, все казенное дадут! – урядник хозяйственно отложил отцовский бумажник в сторону.
Отец брезгливо поморщился.
– Это, что ли, документики? – урядник вытащил кожаную папку с вытесненным на углу гербом. – Поглядим, что ты за птица… – начал он… и осекся, выпученными глазами уставившись в лежащий сверху лист гербовой бумаги. Зашевелил усами, как придавленный тапкой таракан, и вдруг принялся ощупывать печати, словно надеясь, что хоть одна окажется ненастоящей.
– Что там, Гнат Гнатыч? – нетерпеливо спросил исправник.
– Так… дарственная, ваш-блаародь. От… от самого государя-императора! За особые заслуги перед Отечеством и лично Его Императорским Величеством…
– Тю! Чи вы ему верите, пане? – вдруг выпалил Юхим. – Чи мало зараз оцих тайных печатен, де тоби шо хошь пропечатают? Оци… которые бонбы у царя-батюшку кидают! Наглисты, во!
– Нигилисты. – поправил исправник.
– От я и кажу – не-глисты. – согласился Юхим.
– Да заткнись ты, Юхим. – лист с дарственной перекочевал в руки исправника. – Данный документ… если он подлинный… что мы, конечно же, проверим… в корне меняет дело… – тут некая мысль пришла ему в голову, потому что он взбодрился. – …твое дело, Гнат Гнатыч. Но у меня-то вопрос посерьезнее будет! Позвольте поинтересоваться, что вы делали нынче ночью, сударь?
– Это и есть ваш серьезный вопрос? – отец одарил таким взглядом, что не будь Митя на него зол – возгордился бы. Взгляд недвусмысленно намекал, что «дурак» для его собеседника – комплимент, да еще и незаслуженный. Исправник покраснел как рак.
– Знамо – що! Мне в морду насовали, да спать легли. – пробурчал неукротимый Юхим.
– Заткнись, Юхим! – привычно буркнул урядник, но его начальника слова сторожа на мгновение заставили замешкаться и тут же снова ринуться в бой:
– А до того? Как вы попали в имение?
– Верхом. От станции Хацапетовка, где остался наш багаж. – устало вздохнул отец.
– Во-от! – обрадовался исправник. – А на границе имения обнаружены тела убитых. Господин средних лет и с ним юноша… вот такого примерно возраста. –