и он торопливо поставил ее на блюдце.
– Я говорила с твоим дядей… неоднократно! Я требовала, чтобы тебе позволили остаться со мной в Петербурге! Ты мог бы вступить в Пажеский корпус – уж моему внуку не откажут в приеме!
Митя стиснул ручки кресла: взять-то его возьмут, а вот потом припомнят и изъяны в происхождении, и последнюю… выходку, да-да, выходку, отца! По сравнению с Пажеским даже ожидающая его участь на миг показалась не такой ужасной.
– Можно и не в Пажеский, хотя это сразу представление ко двору… – словно тоже подумав, каково придется ее внуку, неохотя кивнула княгиня. – В Александровский лицей, на худой конец… по стопам Сашеньки Пушкина… У меня сердце кровью обливается, когда я думаю, скольких возможностей ты лишаешься! Потому что мой сын – мне отказал! Наотрез! Твой дядя стал просто невыносим! – и посмотрела на внука возмущенно, будто именно он был виновен в вопиющем дядюшкином неповиновении. – Он заявил, что недолжно разлучать вашу семью! Будто мы тебе не семья!
– Что еще дядя сказал? – Митя сцепил пальцы в замок. Когда надежды рушатся окончательно и бесповоротно, удержать дрожь в руках почти невозможно. Но необходимо, если ты, конечно, светский человек.
– Мальчишескую ерунду: что ты должен возмужать, взять на себя ответственность… будто взрослость и мужественность заменят придворную карьеру! Что твой отец нуждается в поддержке. Сильные мужчины должны сами себя поддерживать, а не искать опоры в сыне неполных шестнадцати лет! А твой отец, несомненно, силен. – только что кипевшая негодованием княгиня вдруг покачала головой, точно в восхищении и недоумении разом. – Надо же… Поймать на краже и кого – великого князя! И не побоялся же обвинить… Несчастный адъютантик, на которого все свалить пытались, должен вечно за твоего отца Бога молить. Уж он-то не великий князь, ссылкой в Туркестан бы не отделался.
Да пусть бы адъютанта великого князя Николая Константиновича, великого князя Крови Даждьбожей, лишили чести и дворянства, отправили на каторгу, в Сибирь, под расстрел… За покражу изумрудов с иконы великой княгини могли… Не все ли равно? Адъютанта отец спас! А своего сына погубил!
– Я все же пойду по стопам Александра Сергеевича – не в лицей, так в южную ссылку! – надо улыбнуться, и голос побеспечнее, но… непослушные губы ни в какую не желали складываться в улыбку.
– Эта Екатеринославская губерния, наверняка, не так уж плоха. Хотя Сашенька не чаял как убраться, только две недели и продержался – грязь, скука… Ах, опять я не то говорю! Это ж с полвека назад было, наверняка с тех пор все изменилось! – явно не веря собственным словам, княгиня жалостливо посмотрела на внука.
– Что я там стану делать!? – окончательно теряя самообладание под этим взглядом, вскричал Митя. – Отец – провинциальных карманников отлавливать, ему для счастья и того довольно! А я? Ни общества, ни хорошего портного… Ничего! Но как отец мог! Ведь можно же было по-другому разрешить дело, чтоб Его Величество остался доволен…
– Дмитрий, успокойся! –