насколько нервно княгиня отпивает чай: постукивание чашки о блюдце было неровным и говорило о нарастающем и едва сдерживаемом гневе матушки.
– Поживают нор-маль-но!.. Меня расстроили и огорчили вы, Фике! Я не ожидала, что моя дочь окажется настолько легкомысленной и безответственной особой! Я полагала, что у вас есть хоть толика мозгов, чтобы не совершать предосудительные проступки, не-по-пра-ви-мые! Вы понимаете значение этого слова? Как вы могли забыть, Фике, что недопустимо появляться в столь поздний час в покоях Его Императорского Высочества?! Что скажет императрица Елизавета?! Какие оправдания мне придумывать?! – Княгиня швырнула пустую чашку на постель, сбросила с колен поднос и свесила на пол ноги, обтянутые длинной ночной рубашкой. Двумя пальцами княгиня приподняла голову дочери за подбородок и немного нагнулась к ней, пристально вглядываясь в побледневшее лицо. – Как такое могло прийти вам в голову?! Кто надоумил вас? Немедленно говорите! Смотрите мне в глаза, Фике!
Екатерину начала бить дрожь, как только княгиня непроизвольно стала повышать голос. Последнюю фразу она уже кричала ей в лицо, цепко обхватив холодными пальцами острый подбородок дочери.
– Я же сказала вам: смотреть мне в глаза!.. Ну же! Кто вас подговорил пойти в покои Его Императорского Высочества?! Говорите!
– Никто, мадам! Я там не была!
– Вы лжете! – взвизгнула княгиня и, не сдержавшись, залепила Екатерине пощечину.
Слезы градом посыпались из глаз, Екатерина прижала похолодевшую ладонь к горящей щеке. Испуганно моргая, она вытянула вторую руку, как бы защищаясь от возможных последующих ударов.
– За что, матушка?! Я не совершала ничего дурного! Мы с женщинами всего лишь прогулялись у нас под окнами!
– Ничего дурного?! Как вы смели поставить под удар свою репутацию, негодная, дрянная девчонка?! – Княгиня нагнулась и прошептала побелевшими губами: – Столько сил потратить на подготовку этого брака, с наследником великой, богатейшей державы, и все пустить коту под хвост! Вы растоптали и наплевали на мои старания, мои силы и нервы. Вы забыли про мое унижение, в конце концов!.. Я столько сделала для вас, Фике, а вы, неблагодарная, одним махом разрушили все! Вы подумали обо мне, своей матери?! Как вы могли забыть о чести семьи?! О том позоре, который теперь будет шлейфом тянуться за вами, где бы вы ни появились?! Да вас не пустят ни в один порядочный дом, вас ждет жалкое существование в монастыре!
– Я не совершила ничего предосудительного, клянусь вам! Я даже не понимаю, за что вы меня ругаете… – всхлипывая, пролепетала Екатерина, ладошкой утирая быстро капающие слезы.
– Ваш визит к Петру Федоровичу без меня и в мое отсутствие в непозволительное время!
– Но никакого визита не было! Мы с моими женщинами просто гуляли по аллее под окнами. Нас сопровождали двое лакеев и камердинер!
– Не лгите! Это низко и недостойно вас! – еще одна звонкая пощечина украсила румянцем другую щеку.
– Я