точно с ума сошли, – вышвырнут, выкорчуют подчистую и деревья, и все что хочешь.
Мне моя одноклассница рассказывала, что в Англии, наоборот, страшно любят и холят природу. Я с ними знакома с детства – и с Ленкой, конечно, и даже с английской природой: местком маминого санатория как-то подарил мне альбом пейзажей Констебля «за отличную учебу и отличное поведение» Только в Великобритании побывала, еще, между прочим, до перестройки, не я – троечница и грубиянка Ленка, тогда жена важного партийца. Помню, рассказывала в красках, как театрально колыхались, скрипели и шумели огромные деревья парка, когда они бежали из церкви, где крестили малютку Шекспира, к их автобусу «Silver Bird»! («Серебряная птица» то есть.) Да, наверно, романтично: струи дождя, порывы ветра и гортанные крики настоящих птиц… дроздов, кажется.
И, по словам Лены, ощущение первозданности, абсолютной нетронутости всех этих зеленых пустынных холмов с рощицами и редкими пасущимися коровками, на которые их группа глазела из окон «Серебряной птицы», рождалось благодаря одной интересной вещи. Оказывается, все коммуникации у англичан проложены под землей, никаких тебе столбов, проводов, разлапистых устрашающих ЛЭПов. А у нас, прочла однажды, эту железную каланчу взгромоздили даже рядом с церковью Покрова на Нерли – «как назло». Ну да, этот вреднючий бес, который так любит у нас в России ударять всем в ребро, не дремлет! Вот и не нашли вроде бы разумные люди другого места для железяки…
Помню, одной нашей соседке вдруг втемяшилось спилить старую грушу во дворе. Весной она так прекрасно, пышно цвела, а осенью ее маленькие жесткие грушки, немного полежав, становились коричневыми, мягонькими, сладчайшими! Я, конечно, запротестовала, но не достаточно активно, и меня «бес попутал»… Правда, теперь на месте груши раскинулись ветви молодой шелковицы. Алыча, росшая неподалеку, сама как-то захирела, вместо нее вознеслась выше крыши великолепная стройная черешня. Вот и маме, да и мне тоже, в сущности, пришла пора задуматься о такой «смене караула»… Только Павел Анатольевич смеется: «Да бросьте вы! Какие наши годы!»
Этот Павел Анатольевич… Неймется все-таки новоиспеченной пенсионерке, не сходит с языка, из головы не выходит этот седоватый женатый «Павлик»! Дети у него уже взрослые, а женатый говорит, давно только по паспорту… врет, скорее всего. Вроде бы супруга как сумасшедшая ударилась в эзотерику, председательствует в каком-то их сообществе, везде ездит, выступает с докладами. И его пыталась приобщить, да он не дался. Смеется: "Я вольтерьянец! Материалист!» Вообще-то такое в семьях бывает… Комплименты мне два раза сделал: ах, какие у вас большие добрые глаза, какая улыбка застенчивая, девичья! Так и сказал – «девичья», с ума сойти можно! Ох, отцвела давно моя черешня…
Заявляется в сквер с палочкой, прихрамывает, – тоже, говорит, пенсионер, бывший военный. Приехал подлечиться в военный санаторий и, говорит, просто мечтает остаться в нашем городе навсегда. Ну да, освоится, пропишется у какой-нибудь