надо ничего менять. Зачем усложнять? Я уже никого не люблю и вообще хочу отключать у себя эту функцию.
Тогда Жан-Жак порывался взять и уйти, исчезнуть из ее мира навсегда! Но эта женщина пленила его собственную гордость, и он лишь обнимал ее крепче вместо того, чтобы послать на все четыре стороны. Жан-Жак был опьянен ею. Но Полина отражала его любовь по привычной схеме: не первый и, возможно, не последний.
Они говорили обо всем или не говорили вообще. Когда балерина оставалась на ночь в его номере, хозяин чувствовал, как по его телу расходится блаженное счастье. Она могла мгновенно притянуть любовника всего лишь одним прикосновением к телу, словно ведьма. И он впадал в забытие.
Еще до поездки Полина сообщила, что она замужем. Не для того, чтобы остановить его интерес, а просто так в какой-то беседе. Жан-Жак воспринял это сдержанно и спокойно, ибо уже знал. Она подумала: «не ревнивый». Когда он спросил: «Счастливы?», подразумевая ее и мужа, Поля помолчала и после короткого вздоха ответила, что жили они вместе уже давно, и менять что-то не имеет смысла. «Как это не имеет смысла?! А какой смысл жить с нелюбимым человеком?!» – но вслух Жан-Жак произнес:
– Какой подлец так разбил тебе сердце?
Полина молча посмотрела собеседника и с наигранной уверенностью ответила:
– Я не хочу об этом говорить. Я же не интересуюсь твоей личной жизнью!
Для Полины чувство любви делилось на страсть и привязанность, последнюю дополняла забота. Страстная любовь была разновидностью заболевания, которое мешает жить. Поля смело заявляла, что уже никого не любила и не хотела любить: это приносило лишь страдания и несчастье.
Для Жан-Жака же любить означало жить. Без грусти не могла родиться настоящая радость, а без страданий – истинное счастье. Он искренне верил в настоящую, вечную любовь и всеми средствами готов был доказывать Полине свою правоту! Но его собственные средства тем временем заканчивались.
Жан-Жак деликатно поддерживал отвлеченные беседы. Дальнейшие выяснения вопросов по части любви были бы лишь в тягость. Наш герой был до тошноты опустошен: всю его личную жизнь занимала только Поля! Но ей не надо было об этом знать. А она знала. И ей это наскучило.
Спустя неделю любовники покинули Прагу на разных поездах, чтобы ни у кого вокруг не создавалось лишних подозрений. Он инфантильно подарил ей плюшевого мишку в лазурном платьице: «Назови ее Ариадной, пускай приведет тебя к счастью…».
Пару раз Жан-Жак успел привести балерину в Метрополь после прогулок по малолюдной Театральной. Ему нравилось быть в ее глазах важным и глотать мгновения. Он тратил остатки денег так, будто вкалывал в себя наркотическую дозу, без которой не может жить. «Какая разница, если к большому несчастью прибавилось еще несколько маленьких?» – успокаивал он в одиночестве свои рыдания. Опьяненный настоящим хотел забыть о завтрашнем дне. Денег стало катастрофически не хватать. Жан-Жак урезал все свои расходы до пределов.
Держаться на