риторика, арифметика, геометрия, география, история, рисование, вокальная и инструментальная музыка. Уставы, разработанные как для своей школы, так и для других школ, Прокопович скопировал с уставов иезуитских школ, основанных на непреложности школьных законов, строжайшей иерархии и дисциплине (например, двоим или троим не разрешалось отлучаться от прочих в сторону и тайно ничего между собой не говорить; никому писем, не объявив прежде директору, не посылать; приходящие из дома письма должны быть сначала прочитаны ректором и т. п.). Однако содержание преподавания и устои школы были православными. Сам Феофан Прокопович написал несколько учебных пособий – Букварь, «Первое учение отроков», которое было введено во всеобщее употребление при обучении не только духовных, но и мирян. Но Прокопович, несмотря на то что «доброе воспитание отроков» видел в «искании от слова Божия» и важнейшей задачей в деле обучения считал усвоение христианских начал веры и нравственности, был несколько несдержан и неосторожен в выражениях, ставил свои толкования выше молитв, что приводило к неприятию его книги многими современниками.
История сохранила сведения еще об одной известной школе того времени, созданной другим выпускником Киево-Могилянской академии ростовским митрополитом Димитрием (1651–1709). Он осознавал, что все неустройство от «ненаучения младенческого», поэтому и решил завести школу близ Ростовского кремля, у архиерейского дома. Обучение в ней начиналось с русской азбуки, письма, пения, затем шли греческий и латинский языки. Ученики делились на три класса. Несколько забавно сегодня выглядят некоторые порядки данной школы. Например, рассаживались дети по успехам, лучшие – впереди. Лучший ученик назывался императором и сидел впереди на особом месте. Он имел право спрашивать уроки, ставить отметки, объяснять и повторять уроки. На свое место император садился с особыми церемониями: ученики воспевали ему: «Здравствуй, новый император!» Также этот ученик смотрел и за порядком. Рядом с императором сидел первый сенатор. Эти обычаи были латино-иезуитского происхождения, пришедшие из киевской коллегии, и, надо полагать, доставляли немало развлечений ученикам в их школьной жизни.
Во время каникул ученики школы митрополита Димитрия гуляли в поле, катались на лодках. По праздникам произносили речи, разыгрывали театральные пьесы духовного содержания, диалоги, сами рисовали декорации и изготавливали костюмы. Содержание учеников было довольно приличным: хорошо кормили, обращение учителей было мягкое, а наказания, в том числе и телесные, назначались не столько за неуспешность, сколько за дурное поведение и очевидную лень. По отзывам современников, св. Димитрий любил своих учеников, сам посещал школу, выслушивал ответы учеников, исповедовал, причащал, обещал молиться за них, увещевал учиться, прилежным раздавал деньги и брал в свои села на каникулы. Таким образом, школа св. Димитрия напоминала древние русские училища с элементарным курсом