починять?!
«Но если колесо спустилось? Его-то богатей и сам подкачать в состоянии».
Пожалуй, не исключено. Поскольку лишь из гаража, имеющего выход прямо в дом, голос гостьи можно не расслышать.
Но прежде чем пройти до холла, Нинель заглянула на кухню, мельком поинтересовалась спальней. Удивилась, что огромная кровать всклокочена, одеяло под толстенным покрывалом собрано буртом…
Но, впрочем, сегодня Костя маму не вызывал, постель он, вероятно, не заправил как следует, а лишь набросил покрывало поверху.
Нинель перешагнула порог спальни, решила навести порядок… Но не успела. Из холла-прихожей раздался низкий бархатный голос Алки Дубовой:
– Константин Павлович, вы дома? Дверь открыта…
Ивашова замерла, окостенела на пороге спальни.
О том, что здесь понадобилось злейшей подружке, долго Нина не раздумывала.
«Ту же «тему» разрабатывать пришла! – мгновенно проскочила яростная мысль. – Ах сука шёлковая… на чужой кусок нацелилась!» Почему Нинель априори посчитала Костика своим, себя не спрашивала. Вероятно, решила так по принципу: кто первый вошёл, за тем и право!
…Много лет назад Ниночка и Аллочка были лучшими подругами. Алла не жила в деревне, но каждое лето приезжала сюда из Питера к троюродной бабушке. Бывала на каникулах, остальное время девчонки регулярно переписывались и перезванивались. Шестнадцать лет назад они вместе поступали в московский вуз и обе провалились. Нинель – ожидаемо, Аллочка не добрала одного балла… Всё так же дружно девушки решили остаться в столице. Алла не хотела возвращаться домой, где её ждали сварливая мачеха и деспотичный отец. Нине же до почечной колики обрыдло существование в заштатной деревеньке!
В эскорт девчонки скатились так же дружно.
Но Алла умудрилась немного выправиться, попала в дорогие содержанки. Её ж товарку с макушкой затянуло в тягостную (развесёлую) кручину-жизнь.
И большой обиды в этом не было б – сама Нинель дорожку выбрала, – если б перед расставанием Дубова не увела у Ивашовой мужика! БАНКИРА!!!
Причём такого щедрого, что останься с ним Нинель, бордель ей стал бы уже без надобности! Алка провела на содержании у «кошелька» почти шесть лет, успела хатой и машиной обеспечиться. Постельный номер отрабатывала пару раз в неделю, а не пахала в «бардаке» как проклятая!
СУУУКА!!!
При малейшем упоминании давней истории – да даже при звуке голоса подружки подколодной! – у Ивашовой сводило скулы от ненависти. И сердце в горле начинало клокотать.
«На этот раз не уступлю! – раздула ноздри Нина. – Ботана не отдам, он – МОЙ!!!»
В том, что подколодная зараза приехала в село почти месяц назад и осталась в доме покойной бабки, рассчитывая отхватить КУСОК, Нинель уже не сомневалась.
Алла посмотрелась в огромное зеркало. Привычным движением указательного пальца подправила над бровями спадающую на лоб длинную смоляную чёлку, одну блестящую прядь волос через плечо пустила.
Прядь легла